Сильнее любви. Сергей Глазков

Маша, – А там всё кончилось… Больше я никого не видела.

      Павел пытается подняться, но рана в плече резкой болью дает о себе знать.

      – Лежи, пока не затянется рана.

      73. У ШТАБА БАТАЛЬОНА

      Пленные женщины под присмотром немецких диверсантов стаскивают на площадку перед штабом погибших русских солдат и моряков. Складывают их в ряд. Майор Майер наблюдает за работой. Из штаба в форме немецкого диверсанта выходит… Яковлев. Майер видит его и подает команду.

      – Achtung, gebaut! /Внимание, построились!/

      Диверсанты отгоняют пленных в сторону и строят в два ряда. Яковлев проходит мимо мертвых солдат и матросов, вглядываясь в их лица. Потом подходит к пленным и изучает их. Среди пленных – соседка маячника тетка Вера. Она узнает Яковлева и не выдерживает.

      – Ирод! Чтоб ты сдох!

      Первый диверсант бьет женщину прикладом автомата прямо в лицо. Та падает. Диверсант размахивается для второго удара. Яковлев поднимает руку. Диверсант опускает автомат и становится по стойке: «Смирно!». Яковлев поворачивается к Майеру.

      – Ist das alles? /Это все?/

      – Ja, der Standartenfuhrer. /Так точно, штандартенфюрер./

      – Borisova ist nicht hier. /Борисова здесь нет./

      Яковлев заходит в штаб. Майер идет за ним. Пленные помогают тетке Вере подняться на ноги.

      74. КАБИНЕТ СВЯТОВА

      Яковлев и Майер входят в бывший кабинет Святова. Яковлев занимает место хозяина кабинета. Говорят по-немецки.

      – Зачем вам этот Борисов, герр Ройсс?

      – Я специально прибыл сюда, чтобы получить от него схемы оборонительных укреплений на островах Родшер, Сескар и Кронштадт, – сообщает Яковлев.

      Майер, слушая Яковлева, садится за стол.

      – Вы же знаете, – продолжает тот, – что на них базируются морские соединения Балтийского флота.

      Майер вынимает из кармана флягу, показывает Яковлеву. Тот кивает, поднимается и идет к стенному шкафу. В шкафу берет две рюмки и возвращается.

      – Скоро все их суденышки превратятся в труху. Мы замкнули их в Ленинграде. Они там и сгниют.

      – Майер, не будьте таким самоуверенным, – говорит Яковлев, – Немецкое командование уже замыкало русский флот в Таллинне и что?

      Майер разливает из фляги коньяк по рюмкам.

      – Они вытащили его под авиационными бомбежками, артиллерийскими обстрелами, через минные заграждения, потеряв в основном только гражданские суда, – подводит итог Яковлев.

      Они, не чокаясь, выпивают коньяк. Майер предлагает Яковлеву сигарету. Тот отказывается.

      – Это халатность нашего штаба… – сообщает Майер.

      – Нет, Майер, это русский характер, – не соглашается Яковлев, – Я очень долго жил в России и всякое видел. Когда надо, русские на многое способны.

      Майер закуривает.

      – Вы ими восхищаетесь, герр Ройсс?

      – Нет, Майер. Я их трезво оцениваю.

      Майер наливает еще по одной рюмке.

      75. БЕРЕГ

      В небе ярко светит осеннее солнце. Под наблюдением немецких десантников пленные женщины разбирают заваленный взрывом вход в подземелье. Выстроившись в цепочку,