Качели (сборник). Полина Дашкова

игривы,

      Рот широк и пискляв голосок?

      В полонезе тянула мысок,

      Малевала румянами щеки,

      Оплеухи, щипки, ахи-охи,

      Век протек, прошуршал, как песок.

      Рюши, букли, да бант на боку.

      Вспыхнет облако. Ветки качнутся.

      Кем, шутиха, в котором веку

      Суждено тебе будет очнуться?

      1984 

      «Стар, но крепок и прям инквизитор…»

      Стар, но крепок и прям инквизитор.

      Под сутаной железный живот.

      Верный пытанный раб, раб несытый

      У него на пороге живет.

      По утрам, подавая цыпленка,

      Смотрит раб инквизитору в рот,

      Режет хлеб до прозрачности тонко

      И псалмы, шепелявя, поет.

      Съев цыпленка, спокойно, опрятно,

      Тронув мягкой салфеткой губу,

      Руку в бежевых старческих пятнах

      Подает инквизитор рабу.

      Холодна, будто камень, десница,

      На мизинце индийский топаз.

      Раб целует десницу. Слезится

      Умиленьем единственный глаз.

      А за городом вереск, крапива,

      Глушь селений, дубрав благодать,

      Инквизитору тошно, тоскливо,

      Хоть не скоро ему умирать.

      Черной слякотью вспухла дорога,

      Пропадает на слякоти след.

      Инквизитор не верует в Бога,

      Вот и весь его страшный секрет.

      1985 

      «От окраин до окраин…»

      От окраин до окраин,

      Вечно молод, вечно пьян,

      Ходит-бродит Ванька Каин,

      Ненасытный хулиган.

      След за ним кровавый стелется,

      Продолжается в веках.

      Пляшет тихая метелица

      Во внимательных зрачках.

      Ходит урка романтический,

      Все родному по плечу.

      То запишется в опричнину,

      То подастся к Пугачу,

      То в семнадцатом затопчется

      У костра. Не прячь лица,

      Погляди, как Ваня мочится

      В вазы Зимнего дворца.

      Ни к чему ему лукавить.

      Даст ему любая власть

      И порезать, и пограбить,

      И попить-покушать всласть.

      Он не мучается мыслями,

      А когда кого прибьет,

      Так всегда за правду-истину,

      За Россию, за народ.

      Философствует философ,

      Пашет пахарь, шьет швея.

      От классических вопросов

      Нет писателям житья.

      Если родина в тумане

      И не видно ничего,

      Верный путь укажет Ваня.

      Вы спросите у него.

      1985 

      «Он завтракал в шесть простоквашею…»

      Он завтракал в шесть простоквашею,

      Шел с книгой на дымчатый пруд,

      И ребра заборов некрашеных

      Дорогой похлестывал прут.

      Башмак энергичный утаптывал

      Шелково-прохладную пыль,

      Бежала собака лохматая,

      Поблескивал влажный ковыль.

      Он ел земляничины пресные,

      Он с книгой сидел на траве,

      И мысли