Новенькая. Соблазнить за 183 дня. Александр Барр

знаю, но ростом Филипп чуть выше меня, если быть точным – всего на полсантиметра, но этого ему всегда было достаточно, чтобы при распределении ролей в играх он назначал себя величественным волшебником, братом Гэндальфа, а я без жребиев и голосований всегда оставался безымянным полуросликом, робким помощником и заместителем легендарного Фродо.

      – Глухой? Спрашиваю, ты видел новенькую?

      Филипп, пригнувшись, останавливается у меня за спиной, хотя знает, гад, что я терпеть этого не могу.

      Наклоняется через спинку моего именного кресла премиум-класса, оформленного в классическом стиле, с деревянными вставками из красного дерева, отвлекает от работы и надоедает своими глупыми вопросами. И не проигнорируешь же. Не отстанет.

      – Что ты хотел?

      – Поднимись да посмотри, – говорит он и ставит бутылку с газировкой на мой стол. – Только осторожно.

      Он тычет пальцем за перегородку и требует, чтобы я проверил.

      Вот, оказывается, для чего начальство отгородило нас этими непрозрачными картонными заборчиками – чтобы мы не отвлекались от мониторов и не переглядывались в рабочее время. И чтобы, если встаешь с места, твою ленивую голову халтурщика было видно через весь кабинет.

      – Давай потом, а? Я занят, – отвечаю и подстилаю салфетку под его бутылку.

      – Ого, ты заставку сменил? Покажь!

      Ну вот, началось.

      Выключаю монитор.

      Не то чтобы я стеснялся того, что Филипп увидит мою новую картинку на рабочем столе, просто не хочу опять с ним спорить, кто круче: Хидан из «Наруто» или Марко Россо из «Шаман Кинг». Проще убрать раздражитель.

      – Покажи!

      – Отстань.

      Повторно жму на кнопку выключения монитора, которую он успел клацнуть.

      Знаком с ним с пеленок, и ни дня не прошло, чтобы мы о чем-нибудь не поспорили. Он готов предложить пари по любому поводу, а если проиграет, будет с пеной у рта доказывать свою правоту и приводить мне свои так называемые убийственные аргументы в пользу теории, что на самом деле его промах – это не поражение.

      «Вранье!

      Никогда я так не делал.

      Прошу прощения, уважаемый читатель. Я все понимаю, грубо перебил… Мне и самому интересно прочесть и узнать, что он там дальше написал. Понимаю, невежливо вклиниваться в чужое повествование.

      Но!

      Я должен сейчас же поправить моего друга.

      Пусть это его книга, пусть он автор этого неуклюжего дневника позора, но молчать, когда на меня нагло клевещут, не могу.

      Признаю. Да. Возможно, в чем-то он прав. Но лишь отчасти. Иногда, очень редко, я могу себе позволить вступить в спор. Но. Скажем так, не злоупотребляю. И я на самом деле никогда не проигрываю, этот дневник тому доказательство.

      Так что не стоит верить всему, что этот неумелый писака тут понапридумывал.

      Все.

      Еще раз простите, что перебил.

      Читаем дальше.

      И, да… Если что, Хидан круче, чем Марко Россо».

      – Зачем выключаешь? Покажи, что там у тебя?

      – Просто так ты же