Мое главное сокровище. Юлия Николаева

я на него.

      – Почему нет, ты только дай знак.

      – Кажется, я уже намекала, что мы не в сказке, но ты намек не углядел.

      – Иногда у меня плохо с логикой.

      – Я заметила.

      Гриша снова рассмеялся, но тут среди деревьев мелькнул крест, и я сразу подобралась. Вчетвером мы устремились к поляне, вышли на нее и замерли в молчании.

      – Что ж такое, – пробормотала Любка в досаде, и я ее прекрасно понимала.

      Крест по-прежнему стоял в центре поляны, только распятие на нем было самое обычное, то есть неперевернутое. Гриша участливо покосился на нас, но ничего не сказал. Становилось очевидно, что чем дальше, тем больше он считает наш рассказ ночными страхами. Любка тоскливо окинула взглядом поляну и уставилась на ребят. Сашка с интересом рассматривал ближайшее дерево, Гришу заинтересовало утреннее небо.

      – Васька, они нам не верят, – печально констатировала подруга. Я промолчала. Любка посмотрела на меня подозрительно.

      – Ты что? – уперла подруга руки в бока, – ты же видела перевернутое распятие!

      Я неопределенно пожала плечами. Видеть я его видела, но вот же оно, совершенно нормальное.

      – Нет, – Любка решительно покачала головой, – это совсем никуда не годится! Можете думать, что хотите, но я знаю, что ночью распятие было перевернуто!

      – Люба, – вклинился Гриша, – прежде всего успокойся. Никто не говорил, что мы не верим тебе. Но будем объективны, со страху могло примерещиться, что угодно.

      – Лучше не лезь, – взбеленилась Любка, – я тебя насквозь вижу, ты и сюда с нами поехал, чтобы к Ваське под юбку залезть.

      – Что? – малость опешил Гриша от подобного поворота, а я не выдержала:

      – Прекратите оба! Если распятие было перевернуто, мы поймем, как это было сделано.

      С этими слова я отправилась к кресту. Он был довольно большой, мне по плечо. Я внимательно осмотрела все вокруг и увидела в траве что-то, похожее на веревку. На деле это оказался кусок тонкой резинки.

      – Что это? – приблизилась ко мне Любка.

      – Меня больше интересует, как это здесь оказалось, – я передала находку подруге, а она – ребятам.

      – Действительно, странно, – нахмурился Гриша, – резинка явно новая.

      – Дай— ка, – попросила я, взяв резинку, попыталась обхватить ей крест, хватило на половину.

      – Намекаешь, что кто-то повесил на резинке перевернутое распятие? – усмехнулся Гриша, – а с какой целью?

      – Откуда же я знаю, – слегка обиделась я.

      – Постойте, – влез Сашка, – если кто-то это сделал, значит, кроме нас в лесу есть люди.

      Мы переглянулись, Гриша покачал головой.

      – Предположим, так и есть, но зачем кому-то устраивать подобное представление? Да никто даже не знает, что мы сюда поехали.

      Тут он уставился на нас, и, надо сказать, с подозрением.

      – Чего это ты так смотришь? – не выдержала подруга.

      – Кажется мне, кто-то здесь морочит нам голову.

      – Что? – возмутилась Любка довольно натурально, – да мы столько пережили за эту ночь, а ты такое говоришь!

      – Я