Самая желанная мечта. Наталья Брониславовна Медведская

произведения искусства.

      – Я почти выздоровел. Как прошла презентация проекта? Яна не подвела?

      – Яна отожгла. Попросту не появилась в институте, – Лиля кашлянула. – По уважительной причине. Заболела. Сейчас Яна лежит в одном отделении с тобой, только в другом конце коридора.

      – Серьёзно? И что у неё?

      – Острый бронхит. Позже можешь её проведать. Презентация, как я уже тебе говорила, прошла замечательно.

      – Деточка, – обратился к Лиле старичок. – Ты поосторожнее с ним. Не очень-то ему доверяй. У него в тумбочке столько фруктов, что можно торговлю открывать. К нему, как к роднику в жаркий день, не иссякает поток посетительниц, одна краше другой. – Дедушка приосанился. Тщедушное тело в смешной пижаме немного выпрямилось. Морщинистое лицо осветилось улыбкой. – Эх, где мои восемнадцать.

      – Дедушка, я не его девушка, мы просто одногруппники, – хмыкнула Лиля.

      – Тогда ты, Штирлиц, зря прихорашивался к её приходу, – ехидно изрёк старичок.

      Лиля, покосившись на мальчика, не сводившего с неё глаз, повернулась к Асхану. Его лицо порозовело от смущения, и это смотрелось довольно забавно.

      – Ему не требуется прихорашиваться. Он и так нормально выглядит, – усмехнулась она. Исаев не относился к разряду красавцев в общепринятом смысле, его можно было назвать просто симпатичным, но из-за бездны обаяния, отмеренного ему природой, он казался интереснее других парней.

      Исаев, насколько знала Лиля, метис: мама русская, а отец казах. Скорее всего, от отца ему достались широкие густые брови и крупный нос, от матери – светлая кожа, чувственные губы и необычные для казаха круглые большие глаза.

      – Ты, правда, так считаешь? – повеселел Асхан.

      – Просто констатирую факт, – пожала плечами Лиля. Поднявшись со стула, добавила: – Мне пора. Выздоравливай. Увидимся в университете.

      Прошагав по всему длинному коридору, она остановилась у палаты под номером двадцать.

      В небольшой, узкой комнате Яна находилась одна, её соседку выписали утром и пока никого больше не положили. Лиля нахмурилась, обнаружив, что подруга выглядит по-прежнему неважно. И это относилось не к её здоровью или внешности, скорее к психическому состоянию. Яна была непривычно хмурой и расстроенной.

      – Привет. Ты чего такая кислая? Неужели врачи обнаружили у тебя что-то серьёзное, – перепугалась Лиля.

      Яна вздохнула.

      – Если бы. Ты не поверишь, но я, по-моему, влюбилась по-настоящему. Но так неудачно. – Она закрыла лицо ладонями, её плечи затряслись.

      Лиля округлила глаза, за то время, что она знала Яну, ни разу не видела, чтобы та уронила хоть одну слезинку. Она не плакала ни во время просмотра душераздирающих печальных мелодрам, ни когда травмировалась, а тут вдруг разревелась. Присев на кровать рядом с подругой, Лиля погладила её по плечу.

      – Не плачь. Может, у тебя с Кириллом ещё не всё потеряно?

      Яна подняла голову, посмотрела на неё сухими глазами, саркастично