Неизвестный «Rio». Евгений Башкарев

несколько минут боцман и матрос снова отстали, а спутник Николая захотел поговорить.

      – Ты богат? – спросил сириец, когда дорога вильнула влево и показался первый разрушенный домик.

      Николай пожал плечами. Он не забивал голову мыслями о богатстве, но надежды на хороший заработок никогда его не покидали.

      – Нет, – ответил Бобок.

      Когда-то он работал на рыбацком судне в должности 2-го помощника капитана. В море незаметно промелькнули восемь лет, и в то время он совершенно не волновался по поводу своих расходов. Сейчас многое изменилось, и он все чаще получал от жены нагоняй. Денег катастрофически не хватало.

      – А хочешь разбогатеть? – молвил сириец, и по тону его Бобок не мог определить, шутят ли над ним или испытывают.

      – Не знаю, – ответил он, хотя все прекрасно знал. – Может, да, может, нет, но, скорее, да, чем нет.

      Сириец ухмыльнулся. Не так часто линия его губ изгибалась, но, как только это происходило, Николая бросало в дрожь. Слишком неприятной была эта ухмылка. Имелась в ней какая-то впадина, куда проваливалось все его достояние.

      – А на что готов пойти, чтобы разбогатеть? – поинтересовался матрос.

      – Работать, – ответил он.

      – А еще?

      – Много работать, – уточнил Николай. – Работать с утра до ночи.

      – А еще?

      – Давать людям то, что им нужно. Следить за всем необходимым.

      – А еще?

      Тут Бобок понял, что от него ждут ответа на какую-то загадку. Играть в кошки-мышки с незнакомцем, вызывающим неоднозначное впечатление, он не хотел.

      – Что еще я должен делать?

      Сириец остановился. Тонкие пальцы сцепились на ручке чемодана. Глаза распахнулись, и что-то темное промелькнуло в их глубине.

      – Мучиться, – подсказал он.

      Николай посмотрел на него, как на идиота. Внутренний голос посоветовал держаться подальше от заманчивых предложений.

      – Ты готов мучиться, чтобы стать богатым? – повторил сириец.

      Бобок призадумался. Годы, проведенные на рыбацком судне, были самыми тяжелыми и наиболее яркими в его жизни. Он получал большую зарплату и на берегу бросал деньги на ветер. Купюры летели, Николай жил, как король, а потом захотел настоящего счастья. Сошелся с молодой женщиной, убедившей его оставить море, ибо ждать по полгода ей было невмоготу. Николай согласился. И что он имеет теперь?

      Ничего.

      Ничего, кроме жены, домика в Кабардинке (принадлежащего жене) и старенького УАЗика, купленного еще во времена прогрессивной молодости.

      – Я и так мучаюсь, – сказал Николай, вспомнив о супруге. Чувства к ней закончились так быстро, что он едва успел их осознать. – Всю свою жизнь мучаюсь.

      Сириец подступил ближе.

      – Этого достаточно, – сказал бывалый моряк, словно закончился экзамен, и ответ студента удовлетворил преподавателя.

      Матрос вытащил из кармана крошечный предмет, похожий на кубик жженого сахара, и передал его Николаю. При близком