Чужеродный организм. Владимир Рамир

ты умный! А если они не захотят? Опять бить?

      – Ну, придётся. – Толстяк хмыкнул. – Куда ж деваться?

      – Идея твоя была – значит, ты и пинать их будешь.

      – Запросто. – Шмель бережно положил гриб обратно в кучку. Почесал живот. – Можно ещё связать их как следует, а зубы пассатижами выломать, чтобы ложка пролазила.

      – Ты больной, Шмель, откуда у тебя такое в голове берётся?!

      Шмель ухмыльнулся:

      – Меня в детстве не любили, и теперь я с отклонениями.

      11

      Бедро в том месте, где зацепила машина, снова заныло. Наташа села на диван, сдвинула юбку и осмотрела синяк.

      Ого! Это теперь на неделю, не меньше.

      Дотронулась пальцем до ссадины на колене.

      Хорошо бы обработать… Но зелёнки поблизости нет, а выпрашивать её у бандитов как-то не хочется.

      Мама дорогая – на ладони кожа стёсана!

      Щиплет.

      Она осторожно извлекла ногтями попавшие в ранку песчинки. Подула.

      Облизать? В детстве помогало… Нет, лучше этого не делать – ты же теперь взрослая девочка, должна соображать.

      Наташа посмотрела на решётку окна, на запертую дверь и на тусклую лампочку. Подвинулась к спинке дивана и пустым взглядом уставилась в стену напротив.

      Зачем они меня сюда привезли? Версию о похищении ради выкупа можно отбросить сразу: у меня нет богатых родственников или друзей, чтобы потребовать с них кучу денег.

      Здесь что-то совсем другое. Что именно? Ведь просто так сбивать машиной незнакомого человека никто не станет. Значит, они собираются…

      Сердце вздрогнуло от догадки.

      Ну нет! Они же обещали, что со мной ничего не случится!!!

      «Если будешь себя хорошо вести», – сказал тот, который в тёмных очках.

      Наташа прикусила губу.

      А как это – «хорошо»?

      По спине, перебирая тонкими лапками, пополз паучок страха.

      Нет, нет, нет! Я не позволю им. Ни за что. Я же не глупая малолетка, которую можно запугать!

      Что же делать? Что?

      Страх начал перерастать в гнев. Она почувствовала, как в ладони впиваются ногти.

      Пусть только тронут, гады!

      Наташа встала с дивана и подошла к окну.

      Спокойно. Спокойно. Спокойно. Надо держать себя в руках.

      Медленно-медленно выдохнула.

      На улице уже почти стемнело, и стекло стало зеркалить. Она посмотрела на своё отражение: растрёпанные волосы, сжатые губы, убийственный взор.

      Да ты прямо ведьма, дорогая! Просто удивительно, что от твоего взгляда ничего не плавится!

      Растянув улыбку, она поправила причёску.

      Ну вот, совсем другое дело. Чувства не должны повелевать разумом. Вроде бы так говорят на Востоке?

      Послышалось шевеление на полу. Лежащий под столом мужик приподнялся на руках, громыхнул головой о крышку и тихонько выругался. Начал выбираться и, заметив Наташу, скривился:

      – Ты кто? А?

      Наташа не ответила.

      – Где я есть-то, вообще? – Мужик икнул, потёр грудь и взглянул на потолок. –