Разбитые часы Гипербореи. Екатерина Барсова

он хотел в свое время даже стреляться. А вот Скандаровскому во всем просто фантастически везет, причем его заслуг в этом никаких нет. Он просто плывет по течению, и оно предоставляет ему самые лучшие виды и возможности…

      Кумарин почувствовал, что его чуть ли не трясет от злости. Он отвел взгляд в сторону, чтобы его состояние было не заметно. «Господи, помилуй, – взмолился он про себя. – Завидовать ближнему нехорошо. Хотя какой он мне ближний, зашептал кто-то внутри него, так – знакомый… и то – случайный…»

      – Война! – перекрестился он. – Скорей бы кончилась.

      При этих словах глаза Скандаровского как-то странно блеснули.

      – Она закончится, и самым странным образом, – и он многозначительно хмыкнул.

      – Откуда у вас такая информация? – прищурился Кумарин.

      – Ну, есть. Имеются в разных слоях общества источники верные, преданные. Информацию мне поставляют исправно…

      – И кто это? – вырвалось у Кумарина.

      – Ах, ну к чему такое пристрастие…

      Кумарин уже чувствовал себя настоящим дураком. Что делать, подумал он. Рвать с ним или подождать? Чем-то Скандаровский его безумно раздражал. И он никак не мог понять – чем.

      – Что ждет нас теперь? – Кумарин смотрел на Скандаровского с суеверным ужасом и страхом. – Вы в прошлый раз сказали, что нас ждут потрясения – и вот… Признайтесь, у вас дьявольски точные источники информации? Откуда? Лев Семенович? Вы меня пугаете…

      – Слухами земля полнится.

      – Я таких слухов не знаю… – Кумарин прикрыл глаза. – Вы лукавите?

      – Я? Лукавлю? Ничуть! Наслаждайтесь дивным вечером, этой красотой. Чувствуете нежный запах тубероз, от которого кружится голова, слышите мелодию танго? Завтра ничего этого может не быть. Наслаждайтесь! Послушайте, как поет наша певица Матильда Французская.

      Теперь раздались звуки музыки. Женщина низким чувственным голосом пела популярный романс.

      Как хороши те очи,

      Как звезды среди ночи,

      Ваш блеск меня чарует

      И сердце мне волнует.

      Вас пред собою вижу…

      – Божественная, правда? – расплылся в улыбке Скандаровский.

      – Да, – с трудом выдавил Кумарин. – И правда хороша!

      Через некоторое время та, которую назвали «божественной», проскользнула в кабинет, куда заглянул Скандаровский, и прильнула к нему, взволнованно дыша.

      – Завтра вечером. Как всегда? – шепнула она. – Правда?

      – Конечно… Жди.

      – У меня для тебя есть информация…

      – Замечательно!

      – У меня краткий перерыв, я пошла. – Матильда Французская повела глазами с черными стрелками а-ля Клеопатра. Это была среднего роста миловидная брюнетка с широким лицом и пухлыми губами. Она изо всех сил старалась придать себе вид роковой женщины. Но все равно в ее лице проглядывало что-то добродушное, деревенское…

      – Иди, радость моя, иди! – промурлыкал Скандаровский. – Дари наслаждение своим слушателям.

      – Тебе понравилось?

      – Мне