Разбитые часы Гипербореи. Екатерина Барсова

не мог забыть.

      – Идем, идем! – и Луиза подмигнула Анфисе.

      Весь вечер Анфису мучил вопрос: кто же все-таки прислал Шепилову это письмо? А главное – зачем?

* * *В окрестностях Берлина.За два месяца до описываемых событий

      – А ты думаешь – нам было легко? – Он перевел взгляд на своего собеседника. – Нам пришлось очень, очень трудно. Но кто сейчас об этом помнит? Кажется – никто. Это большая ошибка.

      Он перевел взгляд наверх. Свод пещеры поднимался высоко, потолок терялся в темноте. Освещение от фонарика было слабым, но немолодого мужчину, стоящего напротив, он видел довольно четко: тот опирался на палку. Седые волосы отливали тусклой желтизной, от этого казалось, что на голове – золотой шлем. Седые усы, спокойные манеры, чуть глуховатый голос.

      – Главная ошибка состояла в том, что нас никто не воспринимал всерьез. Все думали, что нас разгромили, но это не так… – возникла пауза. Было слышно, как где-то совсем рядом капает вода. Глухой голос собеседника зазвучал громче. – Я иногда думаю: а не напрасны ли оказались жертвы, все те загубленные жизни. Эти миллионы людей, канувших в безвестность. – Он посмотрел на него, словно ожидая ответа. Но тот перевел взгляд наверх. На потолок пещеры, скрывающийся в темноте. – Сам себе я отвечаю – нет, напрасного ничего нет в нашем мире. Иногда нужно время, чтобы увидеть весь замысел целиком.

      Он слушал отрешенно, думая о своем. Но обстановка отвлекала. Он подумал, что пришел сюда за вполне конкретным делом, но пока никак не мог приступить к нему. Собеседник не хотел говорить прямо, а все кружил вокруг да около.

      Чтобы добраться до этого места, им пришлось пройти значительный путь в темноте, с одним фонариком, друг за другом, стараясь ступать как можно тише. Все равно казалось, что каждый шаг отдавался гулким эхом. Пару раз нога чуть не уехала в сторону. Он мог поскользнуться, упасть, но вовремя скоординировал свои движения и, выпрямившись, перевел дух. Не хватало только погибнуть здесь – в этих пещерах: это был бы бесславный конец.

      – Нужно смотреть под ноги, – негромко сказал мужчина. Его звали Герберт. Он подозревал, что это было не настоящее имя, но о большем не спрашивал. Это было ни к чему.

      – Я смотрю. Ступаю осторожно, здесь неудобно идти. Кругом одни камни: неровные. Скользкие.

      – Здесь когда-то были обвалы. Но сейчас вроде все спокойно, хотя бдительность никогда не помешает.

      «Бдительность никогда не помешает», – отдавалось эхом в ушах… К чему это было сказано? Предупреждение или скрытая угроза…

      – Вы здесь были давно? – спросил он. Но тут же понял, что его вопрос неуместен.

      В ответ раздался тяжелый вздох. И была произнесена какая-то фраза на латыни.

      – Я бываю здесь, чтобы отдать дань памяти, хотя для меня это очень тяжелое бремя.

      – Я понимаю, – тихо пробормотал он. – Понимаю…

      Когда они прошли еще несколько метров, Герберт сказал:

      – Остановимся здесь.

      Когда его глаза больше привыкли к темноте, он увидел небольшой холмик.

      – Здесь лежат кости наших, – сказал Герберт, подчеркнув последнее слово.

      Совсем