Запруда. Елена Касаткина

желание – это он. Ради обладания им я пойду на всё».

      8

      – «Гляжусь в тебя, как в зеркало…» – вопил под окном Серега Турок.

      Его качнуло, и, чтоб не упасть, он схватился рукой за тонкий ствол дерева. Алка Калашникова залилась глупым смехом, Витька Суркан протяжно свистнул, а Танька Коломеец заскрежетала кривыми зубами.

      – А ну пошли отсюда! – Веткина мать, высунувшись в окно, погрозила собравшимся скалкой.

      – «До головокружения…» – дотянул фразу Серега и плюхнулся на бетонный выступ подвала.

      – Вы что, не поняли? Я сейчас милицию вызову!

      – А что мы такого… – язык заплетался, мешая говорить. Оказывается, петь после водки и пива легко, а говорить – не очень.

      – Что вы тут опять собрались? Убирайтесь!

      – Пусть Вета выйдет, – на этот раз отчетливо выкрикнул Турок.

      – Чего? – женщина задохнулась от негодования. – Если я тебя еще хоть раз рядом с дочерью увижу…

      – Пойдемте отсюда, – Танька встала и потянула Серегу за рукав.

      – Отстань, – Серега брезгливо стряхнул ее руку. – Не мешай мне с тещей разговаривать.

      Наверху, бряцнув стеклами, захлопнулась форточка.

      – Не больно она с тобой разговаривать хочет, – усмехнулась Алка.

      – А придется, – Сережка икнул.

      – Ты чо, на Ветку глаз положил? – Витька округлил рот, выпуская дымовое кольцо.

      – Ик, – утвердительно кивнул Серега.

      – Она Водолаза из армии ждет. – Танька снова села рядом, обиженно поджав губы.

      – Прям ждет не дождется, – процедил сквозь зубы Турок.

      – Зря надеешься. – Второе кольцо, извиваясь, образовало восьмерку и повисло над Витькиной головой. – Я их видел. Вместе. Не просто же так они с подстилочкой в лесополосу ходили.

      – Да, да, я тоже знаю… – поторопилась заверить Коломеец.

      – Чего ты знаешь?.. – Серега посмотрел на Таньку с неприкрытым презрением. В темноте ее лицо было похоже на мордочку нутрии. Он отшатнулся, пружинисто вскочил и схватился за дерево. – «И вижу в нем любовь свою…» – пропел полушепотом, шмыгнул носом, повернул голову, заглядывая в Веткино окно, – «и думаю о ней».

      9

      «Даже сейчас, несмотря ни на что, а может, даже еще больше… Нравится. Еще как нравится. Отчаянно нравится. Хоть и бесит. Бесит меня! Доиграется. Я, а не она. Я! Любой ценой! Не отступлюсь. Будет моим. Всё!»

      10

      «Трынди-брынди доруле» – заливается радио. Вета дощипала брови, отодвинулась от зеркала. Хорошо получилось, волосок к волоску ложились в тонкую ниточку. От матери достанется… Наверное. Ну и пусть. Привыкнет. А она потом волосы еще перекисью вытравит. Вета вывернула ручку приемника на всю громкость и подошла к окну. У железной будки овощного магазина кучковалась молодежь.

      В центре толпящихся куражился подвыпивший Турок. Он что-то рассказывал сгрудившейся вокруг него компашке, периодически,