Кара Дон Жуана. Ольга Володарская

тем как предпринять что-либо, она раскидывала их, всматривалась в истертые портреты дам и валетов, пытаясь понять, будет ли сопутствовать успех ее начинанию или нет. Так же она раскладывала карты на всех членов семьи, и иногда гадания сбывались. Такие, например, как предстоящая бабушке операция – та уже полгода собиралась лечь в больницу, чтобы удалить грыжу, или скорый отъезд Карэна – он покидал дом не реже раза в месяц…

      Естественно, как только Кара узнала новость о том, что Андрей с отцом собираются в Москву, она тут же раскинула карты.

      – Ну что? – с любопытством спросила Бэла Ашотовна, которая относилась к Кариным гаданиям с интересом, но верила в них только тогда, когда они сулили что-то хорошее. – Выгорит у них дело?

      – Близкую дорогу вижу, хлопоты, визиты, которые принесут большие деньги, успех в начинаниях… Вроде бы все хорошо… Только вот вылезают какие-то слезы, печаль… Не пойму, с чего… – Она собрала карты, перетасовала, зажав колоду между ладонями, задумалась, формулируя вопрос, затем выбросила пять штук: одну в центр, четыре вокруг. – Горе их ждет в будущем. Много слез.

      – Да ладно тебе преувеличивать! – проворчала бабушка, но глаза ее засветились беспокойством. – Горе, слезы! Скажи уж, разочарование, печаль…

      – Нет, горе. Потери. И как будто смерть… – Видя, как напряглось лицо старушки, Кара поспешно добавила: – Не их, чья-то…

      – Я, что ли, помру?

      Кара выбросила еще четыре карты, хмуро на них посмотрела.

      – Не одна смерть – несколько. И большие потери…

      – Точно война начнется, как я и говорила, – с явным облегчением выдохнула Бэла Ашотовна. – И у Карэна, и у Андрюшки много друзей абхазов, может, кто-то из них пострадает…

      – Да, наверное, только… – Кара сморщилась, и из глаз ее потекли крупные слезы. – Только и у меня то же самое… Я вчера гадала, там горе, страдание! И долгая разлука! – Она кинулась старушке на грудь. – Бабулечка, миленькая, отговори их ехать! С ними там что-то страшное случится! Вдруг они кого машиной собьют, а их посадят за это…

      – Не реви, глупая!

      – Бабулечка, пожалуйста, повлияй на них! Если Андрея посадят, я разлуки не переживу…

      – Не каркай! – прикрикнула Бэла Ашотовна. – Этого еще не хватало… – Она сжала губы в ниточку, нахмурилась. – Я, конечно, поговорю, но боюсь, они меня не послушают – отменять важную поездку только потому, что карты не так выпали, несусветная глупость… Вот увидишь, посмеются над нами, дурами, и завтра же укатят!

      Как Бэла Ашотовна и прогнозировала, Карэн с Андреем уехали в Москву на следующий же день.

      Столица на младшего Караяна произвела ужасное впечатление: огромный, шумный, грязный город, где воздух сизый от выхлопных газов, где люди злые, хмурые, озабоченные, вечно спешащие, где в роскоши метрополитена бродят нищие, пьянь, ворье, где таких, как он, Андрей, называют «черножопыми»… Разве можно променять жизнь в горах на существование в этом загазованном муравейнике?

      «Не