Интегральная эпистемология. От индивидуального понимания к постнаучному здравому смыслу. Александр Болдачев

х какой-либо одной философской теории, отдельного философского направления (течения, школы, системы) и что максимальное понимание достижимо лишь при рассмотрении всех имеющихся подходов и концепций как взаимодополняющих, логически и исторически необходимых.

      Логичным расширением понятия «интегральная эпистемология» может стать осознание и всей философии как интегральной дисциплины. Термин «интегральная философия» уже задействовал К. Уилбер для обозначения своей философской системы. Подход Уилбера близок к моему по стремлению показать необходимость и продуктивность всех развиваемых до настоящего времени философских направлений, но методологически он заключается лишь в предложении некоторой системы классификации философского знания, достаточно продуктивной, но не единственно возможной. Такое сведение интегральной философии к стандартной формальной классификационной системе, на мой взгляд, существенно ограничивает ее ценность.

      Метод, использованный при написании этой работы, я назвал «автокритическим» (в развитие критического). Положения метода просты: любое высказывание автор должен подвергнуть сомнению, критике, не дожидаясь, когда это сделают другие. Не в форме предупреждающего ответа на возможные возражения, а с целью поиска дополнительного содержания, неизбежно присутствующего в любом формальном высказывании. И этот процесс автокритики не может быть прерван. Он не может завершиться лишь признанием наличия дополнительного другого высказывания. Это другое должно стать «своим». Исходная позиция должна остаться позади. Но не как ложная, а как пройденная и уже имеющаяся в Понимании. Ведь целью познающего является достижение максимального Понимания, а не частная реализация, фиксация этого Понимания в некоторой ограниченной формальной теории.

      Каждый озаглавленный фрагмент этой работы можно рассматривать как тезис, требующий не одной страницы текста для подробного раскрытия его содержания. Однако, надеюсь, что выбранный сжатый стиль изложения не только не оттолкнет читателя, а будет максимально способствовать формированию единого Понимания, которое иначе могло бы потонуть в потоке пояснений. Предельная понятийная насыщенность текста («одно предложение – одна мысль») отчасти компенсируется частыми повторами отдельных положений с некоторыми вариациями.

      Избранный способ изложения исключил возможность использования в работе цитат. И соблюдая чистоту жанра, я так и не упомянул в тексте ни одного имени. Но ниже я приведу фамилии некоторых эпистемологов, чьи идеи максимально стимулировали работу над книгой: Л. Витгенштейн («Логико-философский трактат»), К. Поппер («Логика и рост научного знания», «Эволюционная эпистемология»), Т. Кун («Структура научных революций»), И. Лакатос («Фальсификация и методология научно-исследовательских программ»), Ст. Тулмин («История, практика и „третий мир“»), П. Фейерабенд («Против методологического принуждения»).

      Введение в Проблему

      теории познания

      Проблемы классического подхода

      к теории познания

      Классическая теория познания (гносеология) в качестве основного своего предмета рассматривала пару субъект-объект и их взаимодействие. Главная возникающая при таком подходе проблема – это оценка соотношения чувственного восприятия и реального предмета. Из всего спектра предлагаемых решений проблемы выделяются два крайних (противоположных) варианта: (1) мир объявляется лишь видимостью, что автоматически делает его тождественным восприятию – позиция субъективного идеализма; (2) мир признается реальным и независимым от познающего субъекта, а знания людей считаются лишь отражением этого реального мира в их мышлении – исходный пункт материализма. Роднит эти два подхода получение простых однозначных категоричных ответов относительно объективности познания: в первом она заключается в тождестве мира восприятию, во втором – восприятия миру. Как в рамках субъективного идеализма, так и в системе материализма это тождество, эта объективность познания абстрактны и абсолютны: (1) «в мире нет ничего, кроме того, что я мыслю» и (2) «я мыслю только то, что есть в мире». Вследствие провозглашения однозначного тождества мышления и мира как субъективный идеализм, так и материализм в теории познания неизбежно сталкиваются с одной и той же проблемой – проблемой соотношения новых знаний и мира. (1) Меняется ли мир (как видимость) с появлением новых знаний? (2) Почему мозг отражает не все явления независимого от него реального мира, а лишь некоторые, почему человек вдруг начинает видеть (отражать) то, чего раньше не видел, и откуда в голове человека рождаются мысли, не имеющие реальной (материальной) основы?

      Эпистемология вместо гносеологии

      Дальнейшее развитие теории познания шло по вполне логичному пути: проблема возникновения нового знания в ходе индивидуального познания была выведена за рамки философии и отдана на откуп психологам. Основное внимание философов, занимающихся вопросами теории познания, было сосредоточено на науке как целом, на системе знаний, зафиксированных в научных теориях. Термин «гносеология» был оттеснен новым – «эпистемология». Главной целью изучения человеческого