Рядовой неандерталец. Алексей Ю

что прошла вечность, но часы упорно говорили, что бой шел три – четыре минуты.

      Внезапно «Печенег» замолчал, и сквозь грохот выстрелов послышался набирающий силу крик. Кто это кричал понятно не было. Крик был нечеловеческий, животный, он не был похож на спокойный глубокий голос пулеметчика. «Макса ранило» – пронеслось в голове у Михаила. Внезапно на идущий бой обрушилась тишина. Именно обрушилась – разом оборвались все звуки боя, и выстрелы, и крики. Соболев открыл рот и похлопал ладонью по ушам. И тут со стороны леса взошло «солнце». На месте противника вырос купол ослепительно белого света. Купол стремительно расширялся и покрывал собой все пространство, через мгновение он поглотил младшего сержанта и его отделение.

      Глава 2

      Неизвестность

      – А что это за звуки, вон там? – спросила Алиса, кивнув на весьма

      укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада.

      – А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский Кот.

      – И.. И что же они там делают? – поинтересовалась девочка, неминуемо краснея.

      – Как и положено, – Кот зевнул. – Случаются…

      Льюис Кэрролл

      Белизна поглотила сержанта, он погрузился в нее как в молоко. Однажды в детстве Миша попал в больницу с аппендицитом, и операцию проводили под общим наркозом. Врач поднес к лицу черную, скверно пахнущую маску, и сознание ребенка унеслось прочь из реальности. Нечто подобное сейчас и испытывал Михаил. Ярко светящиеся узоры сменялись объемными, трёхмерными геометрическими фигурами, которые переливались, ежесекундно меняли свою форму. Сознание пыталось зацепиться за ускользающую реальность. Как калейдоскоп мелькали мысли, обрывки каких- то воспоминаний, разговоров; внезапно всплывали строчки когда-то прочитанных книг, отрывки из фильмов и рекламных роликов. Мелькали давно забытые лица и лица не знакомые вовсе. Сосредоточиться на какой-то одной мысли, которые вихрем проносились в голове, не удавалось даже на мгновение. Может это агония и мозг пытается реализовать последние резервы? Или может это уже сама смерть?

      Состояние это продолжалось возможно целую вечность, а возможно, и одну секунду. Наконец измученное сознание вернулось в тело своего обладателя. Соболев с трудом открыл веки, и перед глазами встало синее безоблачное небо. Голова раскалывалась, боль переливалась медным гулом в ушах. Михаил с трудом перевернулся на бок, и его опять вырвало. Из левого уха тонкой струйкой уже запеклась багровая кровь. Стараясь упорядочить мысли, сержант силился осознать произошедшее. Ощупав себя по бокам, удовлетворенно отметил, что не ранен, и руки-ноги на месте. Боль отступила, вернув ясность мысли. Михаил огляделся по сторонам: всё тот же перелесок, всё та же деляна, поросшая густой травой. Людей видно не было.

      – Есть кто живой?!

      Невдалеке раздался протяжный стон, приглядевшись в ту сторону откуда доносился звук,