Серебряный орел. Бен Кейн

склонил голову, но теперь это уже был поклон, выражавший благодарность хозяйке.

      – Гемелл, в общем-то, не очень верил в пророчества, но об одном частенько вспоминал. Он услышал его перед тем, как погибли корабли.

      – В гаруспициях нет ничего, кроме лжи, – презрительно скривила губы Фабиола.

      Едва ли не все жившие в Лупанарии девушки, рассчитывая укрепить надежду на то, что когда-нибудь им все же удастся сменить ужасное существование на что-то лучшее, тратили немалую часть своих скудных сбережений на прорицателей. Но вот того, чтобы какое-то из предсказаний сбылось, на памяти Фабиолы, почитай, и не случалось. А если что и сбывалось, то речь шла о каких-то мелочах. Все это в свое время подкрепило ее решимость полагаться только на саму себя, и ни на кого, и ни на что. Не считая, конечно, бога Юпитера, который в конце концов внял ее мольбам о свободе.

      – Да, хозяйка, так оно и есть, – согласился Корбуло. – И Гемелл говорил то же самое. Только это ему предсказал не один из тех шарлатанов, которые торчат возле каждого большого храма, а совершенно незнакомый человек с гладиусом. И он еще не сразу согласился, его пришлось уговаривать. – Виликус умолк, несомненно рассчитывая, что пауза придаст его словам больше веса. – И все сбылось точь-в-точь как он сказал.

      Тут Фабиолу охватило нешуточное любопытство. Прорицатели не носили оружия.

      – Ну-ка, расскажи! – приказала она, чуть повысив голос.

      – Он предсказал, что Красс покинет Рим и никогда уже не вернется.

      Глаза Фабиолы широко раскрылись. Все в Риме знали, что третий член триумвирата ради увеличения популярности стремился к военным успехам. И назначение Красса на должность проконсула Сирии, собственно, открывало ему возможность для вторжения в Парфию. Однако мало кто мог решиться предсказать, что его путешествие окажется последним, – кроме истинного прорицателя. Такого, кто мог бы знать что-то и о Ромуле.

      – Что же еще он говорил? – прошептала она.

      Виликус сглотнул слюну.

      – Что в море разыграется буря и корабли с животными утонут.

      – И все?

      Корбуло ответил не сразу, сначала посмотрел необычным для него бегающим взглядом по сторонам.

      – Было еще кое-что. – Он заметно волновался. – Гемелл упомянул об этом только однажды, когда я видел его последний раз.

      Фабиола кинулась на него, как ястреб на добычу.

      – И что же?

      – Гаруспик сказал ему, что когда-нибудь в его дверь постучит один человек.

      Она внутренне напряглась. Неужели речь шла о Ромуле?

      – Похоже, он никак не мог отогнать от себя мысль об этом, – добавил Корбуло.

      – А какой человек, случайно, не говорилось? Не гладиатор?

      – Нет, хозяйка. – (Сердце Фабиолы оборвалось.) – Воин.

      Она тут же вновь воспрянула духом.

      Слегка встревоженный любопытством хозяйки, Корбуло взглянул на нее с таким видом, будто ожидал одобрения, но получил лишь небрежную улыбку. Фабиола не собиралась выдавать ни крупицы своей