Божьи дела. Семен Злотников

могла бы и подождать!» – разочарованно подумал я, поглядев на часы.

      «За кого, любопытно, меня принимают!» – взыграло во мне и ударило в мозг.

      «Пусть только явится, пусть, – говорил я себе, то и дело с надеждой оглядываясь по сторонам, – и я ей скажу всю правду!»

      Уж куда как смешно было обижаться на тень, существо из сна: с таким же успехом я мог бы негодовать на простуду или болезнь…

      Но, поразмыслив, я, кажется, повеселел: не случилось того, чего я опасался больше всего на свете, – предательства любимых!

      «Пугай, Господи, но не наказывай!» – вспомнились к месту слова из молитвы грешника.

      На блестящем кресте восседала ворона и сверху, как будто надменно, глядела прямо на меня.

      – Не ты ли, подруга, назначила мне свидание? – весело крикнул я и демонстративно постучал себя костяшками пальцев по темечку.

      – Ка-ар, ка-ар! – с издевкой, как мне послышалось, отозвалась птица.

      – Ну-ну, ты звала – я явился! – воскликнул я театрально (припомнив Эдгара По).

      – Ка-ар, ка-ар! – немедленно откликнулась ворона, почти в режиме диалога.

      – Как, это все, что ты можешь произнести? – шутливо возмутился я.

      – Ка-ар, ка-ар! – подтвердила пернатая тварь в той же возмутительной манере.

      – Мне было приятно! – чопорно склонился я и, неуклюже пританцовывая, направился прямиком через площадь к высоким монастырским воротам.

      То, значит, был сон, сон и ничего больше!

      Мне только приснилось, мне это пригрезилось!

      Чист!

      И нашу с Машенькой любовь, получается, не замарал, и сына не предал!

      И – вообще!..

      Поистине, я испытывал чувство подлинного освобождения – как гора с плеч…

      Будь у меня крылья за спиной, наверняка полетел бы – до такой степени свободно и легко я себя ощущал.

      Я готов был обнять и расцеловать случайного прохожего, мне живо представился стареющий грузный мужчина, лихо приплясывающий в самом центре молельного двора.

      Хорошо, если никто, кроме вороны, меня в ту минуту не видел…

      Наконец, перед тем как покинуть обитель, я решил попрощаться с вороной – и вдруг, обернувшись назад, вдалеке, у восточного входа в часовню увидел ее…

      10

      – Ты! – так и выдохнул я.

      – Я! – отозвалось вдали едва слышно.

      Странно, что мы слышали друг друга, хотя расстояние между нами было не менее сотни шагов.

      Я мгновенно при виде ее позабыл, кто я, и чего мне хотелось, и тех, кого я любил, за кого отвечал, и даже не вспомнил об угрызениях совести, еще минуту назад изводивших меня.

      – Я так по тебе тосковал! – прошептал я одними губами.

      – И я! – долетело издали.

      Мы бежали – точнее, летели! – навстречу друг другу, как будто на крыльях, как будто несомые ветром.

      Меня распирало от радости, я ликовал, я не чувствовал ног, я кричал на бегу, как она прекрасна и желанна, – и она, до меня доносилось, кричала в ответ мне слова, полные любви!

      Однако расстояние между нами совсем не сокращалось, а, напротив, как