Чистой воды блеф. Настоящая итальянская жена. Ирма Гринёва

стоя на ногах. И тут же с этих ног был почти сбит видом шикарной женщины, о чём-то весело болтающей в окружении трёх мужчин. Кто она такая? С кем пришла? Почему не знаю? – вихрем пронеслись мысли в голове Александра Сергеевича.

      Высокая незнакомка стояла к нему вполоборота. Пушистая грива вьющихся крупными локонами темно-каштановых волос была рассыпана по оголённым плечам, а на открытой треугольным вырезом почти до талии спине закрывала лопатки. Платье плотно облегало её высокую полную грудь, тонкую талию и изящные руки до локтя. Юбка в пол и открывала, и одновременно прятала её стройные ножки, поскольку чередовалась полосками прозрачной ткани того же насыщенно-синего цвета, что и материал остального платья, что необыкновенно распаляло воображение.

      Александр Сергеевич тут же понял, что они с ней одной крови, одного поля ягоды, а потому возмутился – какого чёрта вокруг его женщины тусуются какие-то посторонние мужики?!? Он так явственно представил себе, как он берёт в руки биту и разгоняет эту шатию-братию, что затряс головой, чтобы снять наваждение. А потом направился широкими шагами через весь зал к тесному кружку. Видимо, почувствовав приближающуюся темную угрозу, женщина обернулась, и Александр Сергеевич так и застыл в шаге от неё. Вблизи она была ещё прекраснее, чем издалека. На ошеломлённого мужчину с чертовщинкой во взоре смотрели ярко-голубые глаза с нереально длинными пушистыми ресницами, четко очерченные коромысла бровей слегка изогнулись в серединке в немом вопросе, трепетали ноздри тонкого носа, выдавая страстность натуры, а пухлые соблазнительные коралловые губы весело улыбались, открывая жемчужный ряд зубов. Мучительно захотелось сгрести женщину в охапку, крепко прижаться к ней поцелуем и закружить по залу. И чтобы вокруг никого не было…

      – А, вот и ты, наконец!

      Один из стоящих рядом с незнакомкой мужчин оказался Алексеем, который схватил брата за рукав и потащил его к микрофону, бросая на ходу:

      – Извини, Снежана, мы сейчас тут быстренько официоз закончим и вернёмся… Мы уж боялись, что ты опоздаешь!

      «Снежана??? Как, Снежана? Она не может быть Снежаной! Это какая-то другая Снежана…», – бились в голове Александра Сергеевича нетрезвые мысли, больше похожие на заезженную пластинку, застрявшую на одном-единственном слове.

      Зато за свою поздравительную пятиминутку Александр Сергеевич сумел протрезветь. Может ему это только показалось, но, по крайней мере, он сумел взять себя в руки и дал себе слово, что не подойдёт к Снежане на пушечный выстрел… сегодня. Да, хотя бы сегодня, пока он не трезв и оборона его слаба. Чёрт, какая-то войнушка в голову лезет… И Александр Сергеевич вовремя закончил свою поздравительную речь, передавая слово президенту на экране, довольным собой и принятым твёрдым решением, не давая себе отчёта в том, что говорил её уставившись на Снежану, как будто вокруг, действительно, никого не было.

      Пытку Александр Сергеевич выдержал около часа. Снежана веселилась, вокруг неё постоянно