Я не знаю собственное я. Марина Эргле

обознались. Она свои документики в жигулях оставила. Мы уже давно навели справки. Жила всю жизнь в какой-то сраной деревушке с матерью-алкоголичкой. В общем, шелуха лимитная, которую и искать никто не станет. А ты говоришь, дочь Власова. «Чешет». А «чешет» зря, мы за такое наказываем.

      – Деточка, где джип, который ты угнала? – спросил кавказец.

      Я немного замешкалась.

      – Я его оставила на въезде в Москву… – ляпнула я.

      – Оставить такой джип на въезде в Москву? А ты хоть знаешь, сколько стоила эта тачка?! – почти закричал он.

      Я отрицательно мотнула головой.

      – Ничего, узнаешь. И эти денежки тебе придётся отработать.

      От его слов по моему телу пошли мурашки.

      – Почему я должна их отрабатывать? У меня не было другого выбора, кроме как угнать машину!

      – Выбор есть всегда, – равнодушно отозвался Билл.

      – Пожалуйста, отпустите меня… – заныла я. – Я правда дочь Власова! Приехала в Москву, чтобы встретиться со своим отцом… – моя нижняя губа заметно дрожала, приходилось постоянно её прикусывать, чтобы это не было так заметно.

      – Чем докажешь? – спросил Билл.

      Я судорожно стала думать и вдруг меня осенило, что я ношу кулон с фото Власова… Я его так давно ношу, что уже совершенно забыла про фотографию, и кулон служил для меня банальным украшением-талисманом. Мне очень нравился сам камень, из которого он был сделан – голубой полупрозрачный топаз, идеально подходивший мне под цвет глаз.

      Я открыла кулон и продемонстрировала фото верзилам.

      – Вот! Стала бы я носить его фото, если бы он не был моим отцом?!

      Кавказец внимательно посмотрел на фотографию, а потом на «убийцу».

      – Что скажешь, Билл?

      – Я могу сделать фото Мадонны и Стива Джобса и так же сказать, что я их внебрачный сын, – усмехнулся он.

      – Ну а вдруг она и правда его дочь? Разве мы можем так рисковать?

      Билл, смотря куда-то вперёд, почесал свой жёсткий выпирающий подбородок и произнёс:

      – Да, надо проверить. И если это так, мы можем получить за её выкуп неплохие денежки. А если она нам нагло лжёт, мы её беспощадно накажем. Сейчас я позвоню шефу и узнаю дальнейшие инструкции…

      Мне завязали глаза. Это даже обнадёживало: значит, меня пока не убьют. Но пугало то, что только пока…

      ГЛАВА 9

      Казалось, в дороге прошла целая вечность. Меня укачивало и несколько раз даже чуть не стошнило, но чувство самосохранения вовремя меня останавливало и сдерживало приступы надвигающейся рвоты.

      Кое-как я всё же доехала до места своего дальнейшего заточения. Меня впихнули в мрачную сырую пристройку и наглухо закрыли дверь на все семь тяжёлых железных замков. Моим окружением стали холодные серые стены и решётка на маленьком, узком как щель окне, через которую просачивался еле уловимый лучик света. Пахло сыростью и чем-то очень неприятным. Как выяснилось, запах исходил от ведра, стоявшего в углу комнаты. Видимо, служившего здесь туалетом для пленных. Очевидно, что не я здесь первая и наверняка не последняя…

      Когда глаза привыкли к темноте, я с интересом подошла