Игрушка для Альтавров. Татьяна Олейник

рост, внушительную мышечную массу и широкие плечи стало страшно: «Это чем же их тут кормят? А я уже и не помню, когда последний раз ела, и сколько времени прошло с момента похищения!»

      На душе как-то разом стало тоскливо, будто до этого мои эмоции блокировали тяжелыми антидепрессантами. «Как там Снежа и Максим? Мама, папа?» – по щеке непроизвольно скатилась одинокая слеза, и глаза моментально высохли. Я даже не успела удивиться, как вновь переключила внимание на маршрут до камеры.

      Может, это и к лучшему. Сейчас не время и не место, чтобы отвлекаться на душевные страдания. Холодный рассудок и ясные мысли сейчас как нельзя были кстати.

      Моя камера временного содержания: «Прям, как в СИЗО или КПЗ!» – оказалась неподалеку. Я сначала решила, что это другая, но внутри обстановка была такая же, как и в первый раз.

      «Хотя… нет! Двери!»

      Обнаружив новые детали интерьера, осторожно заглянула за первую дверь и обнаружила маленькую каморку два на два. Все те же белые стены, яркое освещение, а на полу подобие слива. Решила, что это душевая кабина.

      Быстро разделась, сложила одежду аккуратной стопкой на пол возле двери и пошла разбираться, как пользоваться местным аналогом душа.

      Искать, как включать воду, не пришлось. Стоило мне встать по центру комнаты, вода сама полилась на меня со всех сторон одновременно. От неожиданности непроизвольно вздрогнула, но потом быстро сообразила, что к чему.

      После теплой воды, пошли струи мелкой пены, а потом вновь теплая вода. Я только и успевала натираться. Вся процедура заняла не больше трех минут. Ну, а напоследок были теплые струи воздуха, которые высушили меня моментально.

      Смыв грязь после изнурительной пробежки, я вышла из душа и не нашла свои грязные вещи, зато на кровати лежал чистый комплект нижнего белья, точно такой же, что был до этого. А рядом с кроватью из стены выдвинулся столик. На нем стояла металлическая миска, стакан воды и ложка.

      Поспешила надеть белье, не хватало еще, чтобы за мной подглядывали. Потом заглянула в миску.

      «Что это за гадость?» – осторожно поддела ложкой непонятную жижу болотного цвета и понюхала, а потом и лизнула: ни запаха, ни цвета. «Это вообще можно есть?»

      Закрались подозрения, что в эту баланду могут быть подмешаны какие-нибудь препараты. Отставила странную мерзость в сторону и посмотрела на воду. Аппетита и жажды не было, поэтому решила не экспериментировать и легла на кровать.

      Но стоило мне это сделать, как белое освещение сменилось раздражающим красным мерцанием и противным пищащим звуком.

      – Образец два пять семь, немедленно завершите прием пищи! – раздался голос командующего непонятно откуда.

      Не знаю, какая сила заставила меня впихнуть в себя мерзкую субстанцию, но я это сделала под красную цветомузыку. Ощущения были такими, будто ешь картон, а вот вода оказалась самой обычной.

      Когда миска и стакан опустели, издевательства над моими органами чувств мгновенно прекратились.

      – А теперь отбой, – пожелал