Иное утро. Ре Ди

монотонные гудки пошли после мелкого сигнального сбоя.

      – Тим, – послышался заспанный голос на обратной стороне телефона, после – зивок, – Тим, ты чего? Сейчас шесть часов.

      – Привет Макс, – сказала она все продолжая стоять у своего зеркала в полный рост. Она смотрела на себя, но сквозь себя. – Слушай, я не разбудила?

      – Да вроде нет. Я просто будильник переводил, хотел поспать подольше. Постой, ты чего звонишь то?

      – По работе. Хотела узнать нашел ты чего мне, или там поговорил с ке…

      – А! Госпади! – голос Макса моментально изменился от заспанного до возбужденного каким он и был на работе. – Прости, Тим, прости, вчера забыл отзвониться.

      – Да ничего.

      – Госпади, прости. Ты навер… ладно, ладно, – Макс медленно выдохнул. – Суть в том что да, я вроде как нашел для нас работку.

      – И где?

      – Сиа знаешь? Она в кадрах работала.

      – Ага, помню.

      – Да, вот, ее пригласили с правительством работать.

      – Ого.

      – Ну и помнишь тот проэкт три месяца назад?

      – Не особо. Много тогда было дел.

      – Да, да, прости что валил. Так вот, – Макс сделал паузу и после послышался глоток, – так вот, Сиа с военными теперь и просила передать что те хотели бы видеть тебя в штате. Так то они должны были позвонить сегодня. Вот была бы неожиданность?

      – Ага. Я бы и не поверила на самом то деле, – Тимия говорила абсолютную правду. Звонки звонками, но в нынешнее время верить каждой швали утверждающая что она из правительства не стоит. Особенно когда у тебя несколько нулей в банках, а новость о крахе вашей компании были по всем новостям. – Только вот…

      – Да, знаю. На правительство не особо хочеться работать, но…

      – Нет, нет, я о другом…

      – Хотела что…– Макс остановился.

      – Макс?

      – Да тут смс пришло, давай чутка попозже поболтаем?

      – Да, хор…

      – Пока, – Макс положил трубку так и не дождавшись ответа.

      На экране появился журнал звонков и красным мигал номер матери. Тимия мягко бросила телефон на кровать и продолжила одеваться.

      Через полтора часа матери не было, и через два тоже, Тимия начинала беспокоиться. Она уже пожарила себе яичницы – съела ее, заварила чай – выпила его, часы показывали девять, а мамы все еще не было. Можно было конечно позвонить, но… слышать ее голос дважды в день это настоящая пытка. Пыткой стала. Раньше ведь она не была такой, и Тимия помнит это. Помнит как мама по вечерам готовила пироги, а папа читал газету. Только это все прошлое, а настоящее оно другое. Она теперь другая. И Тимия, и мама. Раньше, в детстве, Тимия не понимала что за теми мясными пирогами скрывалась боль, а за газетой желание. А после того как Марк погиб то это все стало явным. Мама изменилась после этого. Хотя может и стала самой собой, той железной девой из рассказов, ведь предпосылки к этой тиранической, жестокой и изредка перегибающей натуре были, просто они