Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая. Игнат Черкасов

и то, что её все равно найдут, и закричала, тем самым обнаружив себя и разделив удар с Вероникой:

      – Только троньте её, мрази!

      Угрозу зэки даже не заметили, а вот ей очень сильно обрадовались:

      – О! Еще одна!

      – Пацаны, налетай!

      Остальные десять заключенных, которые не походили на обычных зэков, были слишком забиты, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, кроме Нельсона, который их тупо начал оскорблять, давя на самые болевые точки любого преступника, начиная от неполноценности и кончая их цветом жопы, тем самым провоцируя их:

      – Эй, Сладкий, а вот он твой.

      Сладкий, тупая детина под полтора центнера, размером со шкаф, ухмыльнулся в соответствии со своим интеллектом и направился к камере Нельсона:

      – Эй, Сладкий, ничего не забыл?

      Тот пафосно отмахнулся:

      – Я и сам справлюсь.

      – Да знаю, что справишься, но ключ-то возьми.

      – А, да, точно, спасибо друг.

      – «Ну и дебил же конченный».

      Связку ключей буквально разорвали зэки, которые все, кроме Сладкого сразу разбежались и буквально налетели на двери карцеров:

      – Открывай быстрее!!!

      Дверь в камеру Вероники открылась, а за ней чья-то мерзко улыбающаяся рожа, от чего её сразу затрясло и накрыло очередной волной истерики:

      – Почему я не ушла с тобой!!!

      – Потерпи, сладкая, сейчас уйдешь… Да не толкайтесь, дебилы! Я же дверь открыть не могу, идиоты!

      Зэки отступили назад, а хитрожопый упырь, резко проскользнул и запер за собой дверь:

      – Ах, ты сука, тебе конец! Какого…

      Зэк повернулся к ВерОнике и дрожа от истерии посмеялся, повышая голос:

      – Конец, конец, но потом, а сейчас!

      Вероника – Ааа!!!

      – Да, сука! Ори!!!

      Дрогнув и ощутив какую-то слабость, зэк поднял руки к лицу, но они уперлись в лезвие катаны, что торчало из его глотки, превратив его собственный крик в жалкий предсмертный хрип. Перерезав всех у её двери в карцер, синоби недолго думая, открыл окошко и вонзил клинок ему в затылок. Идентифицировав цель, синоби закрыл окошко и переключился на остальных, которых уже резали на куски его братья:

      – Ааа!!!

      – Что за черт!!!

      – Сладкий!!!

      Сладкий же, получив волевой удар с ноги в грудь, спиной расползся об дверь карцера Нельсона. Второй удар с ноги в морду он уже не выдержал, вернее его морда, которая лопнула как переспевший арбуз. Выпущенные в спины сюрикэны не позволили подонкам сбежать, пригвоздив их трупы к полу.

      Подобрав ключи с трупов, синоби открыли две камеры, Кэти и Вероники:

      – Уходим.

      Несмотря на послевкусие истерики, Вероника все равно не признала в синоби, что её освободил и что явно был лидером в их троицы, своего Кошмара:

      – Ты кто?

      Но синоби не ответил на её вопрос и настоял на своем:

      – Уходим и быстро.

      Их прервала Кэти, которая ворвалась в камеру Вероники и тут же прижала её к себе:

      – Всё