Помагифлексим?. Анна Фирсова

по-видимому, старушка оказалась глуховатой.

      – А ещё это враг бородавок и морщин. И при обработке клещевины, из которой её получают, можно выделить «жмых». Ну, а там есть рицин, а это яд.

      – Ну, хотя бы то, что я говорю на уроках, вы помните, – голос Соверейн смягчился. – Зачем вам нужна была касторка, Читерн?

      – Вы… ну… вы понимаете, это… ну… что-то вроде научного эксперимента.

      – Эксперименты проводятся в лаборатории, а не на кладбище. Марш в школу быстро! И придётся вам заглянуть к директору. Не думаю, что ваши родители-люди обрадуются, узнав о том, что их сын так безответственно обращается с магией.

      Госпожа Соверейн ещё долго о чём-то причитала, но голос её понемногу стихал: они удалялись от кладбища. Когда всё смолкло из кустов, ломая ветки и шурша листьями, выкатился второй парень, усиленно потирая лоб. Видимо, стукнулся обо что-то, когда Эстебан толкнул его в засаду. Он огляделся, тяжело вздохнул и присел на трухлявый пень поблизости. Достал сигариллу, чиркнул пару раз спичкой, поджигая её. Лёгкий дымок заструился вверх. Оскар решил покинуть своё укрытие: у него уже порядком затекли ноги от сидения на корточках.

      Блондин сразу же, заметив вампира, выронил своё курево и принялся шарить по карманам, засовывая обратно портсигар и пачку спичек. Оскар глухо рассмеялся, положив руку тому на плечо.

      – Не боись, парень, кури, сколько влезет.

      Он резко выдохнул и зажёг новую сигариллу.

      – Только, надеюсь, вы, господин вампир, не расскажете моему батюшке. Не только про курение, но и… про то, что я вообще тут был.

      – А, ты тот самый парень, которого держит под замком лорд Тамиллиан Крейвен.

      Парень молча кивнул и протянул ладонь для рукопожатия.

      – Натан. Ты Оскар, верно?

      Оскар удивился.

      – Ха, я что, такой популярный?

      – Нет, просто у меня есть связи. Тебя знают некоторые, кого знаю я.

      «Говорит загадками. Чудной парнишка».

      – Честно говоря, мне уже надоело быть пешкой в его руках. Он ведёт себя так, будто я его собственность. А я этих Крейвенов знать не хочу. Столько крови проливал наш род. А позором семьи считают меня.

      – Несправедливо, – согласился Оскар.

      – Они никуда меня не выпускали. Вообще. Я даже в школу не ходил, все гувернёры приходили домой. Никакого общения. И ни братьев, ни сестёр.

      – А этот… Эстебан – твой друг?

      Натан снова кивнул.

      – Да, мы познакомились с ним во время одного моего бунтарского побега из дома два года назад. Я не вытерпел, находясь в изоляции шестнадцать лет. И хотя бы в свой день рождения мне хотелось почувствовать вкус жизни. Я бегал по городу, как ошалелый, забрёл в какой-то бар, купил там всё, что мог купить, а потом мне стало плохо. Эстебан дал мне какую-то сыворотку, от которой живот перестало скучивать и похмелья никакого не было. Так и подружились. Но от лорда Тамиллиана мне всё равно досталось тогда знатно. Он меня, простите за подробности, выпорол, что я потом не мог лежать на спине.

      Оскар слушал эту исповедь, и она казалась ему чем-то таким далёким и невероятным.