Ничего cвятого. Дмитрий Дегтярев

проезд, и…

      Энрике даже слова не успел сказать в поднесенную к губам рацию, как экран озарился ослепительной вспышкой.

      Антуан вздрогнул, когда фургон чуть покачнулся от глухого, но явно мощного взрыва снаружи. Двое конвоиров, сопровождающих пленника побледнели, сам же О’Нил широко улыбнулся.

      БУМ!!!

      БАНГ! БАНГ! БАНГ!

      БУМ!!!

      Лица конвоиров теперь вряд ли можно было отличить от новой белоснежной простыни.

      – Что у вас происходит? – Антуан отбросил условные команды при выходе в эфир. Сейчас уж точно не до них.

      Ему не ответили.

      Впрочем, этого и не потребовалось. Эфир заполонили десятки голосов: вопли, крики, призывы о помощи, команды, ругательствам – хаос, одним словом.

      – За мной пришли! – О’Нил улыбнулся еще шире.

      – И, тебе не страшно? – инквизитор все никак не мог понять логики задержанного. Сам сдался в руки Конгрегации, то есть по сути совершил предательство, а теперь едва ли не писается от счастья своим собратьям. Хотя, он бы на его месте молил все воинство небесное о защите. Хрень какая-то, короче…

      – Пути Господни неисповедимы! – еретик звякнул цепями в явном желании развести руками.

      – Тут ты прав. – Антуан перевел взгляд на одного из конвоиров. Того, что справа. – Эй, Джон! Держи его на мушке, ладно? При даже намеке на бегство, вышиби ему мозги нахрен!

      – Есть!

      Инквизитор подмигнул мгновенно погрустневшему арестанту.

      – Может пути Господни и неисповедимы, но сегодня ты попадешь либо в Толедо, либо в преисподнюю…

      Тра-та-та-та…

      Снаружи вновь зазвучали автоматные очереди. Грянул еще один взрыв, отчего фургон закачало из стороны в сторону.

      Затем слух уловил еще один звук – посторонний, не вписывавшийся в общую какофонию. И, он Антуану не понравился. Совсем не понравился. Звук исходил от задних дверей фургона – какой-то лязг, шорох, стук, приглушенные голоса…

      Пытаются вскрыть?

      Инквизитор глянул на О’Нила. Еретик, как и он напряженно вслушивался, хмуря лоб. Значит, тоже не в курсе происходящего. Во всяком случае, конкретных манипуляций с дверьми. Или просто боится приставленного к голове пистолета. Правильно. Пусть боится.

      Антуан перевел взгляд обратно, на металлические створки, отделяющие их от наружного ада.

      Снова лязг.

      Еще – теперь у соседней створки.

      Нет, взломать дверь из бронированных листов невозможно. Если только…

      Инквизитор вскочил на ноги.

      Слишком поздно.

      Прямоугольное замкнутое пространство содрогнулось, застонав в предсмертных судорогах. Уже в воздухе Антуан осознал, что летит, после чего перед глазами промелькнуло металлическое перекрытие, а голова с противным хрустом соприкоснулась с ее поверхностью. Дикая боль ударила в уши, превращая окружающие колебания в ультразвук. Перед глазами замелькали разноцветные огоньки,