Что это было?. Александр Викторович Катеров

тут подумал, Витя, умирать мне рановато. Силенки еще есть, давай-ка мы мельницу починим. Вот там у леса рожь посадим и будет у нас свой хлебушек!

      – Хлебушек – это хорошо! А пахать как будем? – Машку запряжем или Белку? – Рассмеялся я, а отец ответил:

      – Спокойно, я все продумал. По весне отправимся мы с тобой, Витя, к Иртышу. – Мечтательно произнес отец. – Купим у купцов лошадь, телегу и семена. А чего? Пушнина у нас есть, да золотишко тоже маленько припасено. Так что есть над чем с тобой задуматься.

      – Это когда же ты такое придумал? – Спросил я отца.

      – Давно, только болезнь меня выбила из колеи. Вот лежал я в постели и все Бога молил, чтобы дал силы мне подняться, а поднимусь, думал я, хлеб посею и тебя женю…

      – Ну ты, батя, даешь?

      Я посмотрел на отца, он как-то преобразился, повеселел. Видно дела шли на поправку, и он выздоравливал.

      – Ну, что ты смотришь на меня так?.. – Спросил отец. – Поставим новую избу побольше и будете вы там с молодухой жить – поживать, да детишек наживать. – Отец рассмеялся, а я подумал, как давно я не видел его таким веселым и жизнерадостным.

      После обеда я пошел к реке, чтобы осмотреть мельницу. Еще издалека я заметил, как вертелось ее колесо, издавая неприятный скрип. Отец говорил, что способен ее починить, в чем я сильно сомневался. Очень уж долго она простояла бездействуя. Даже дед Андриан махнул на нее рукой, называя это пустой затеей. По его мнению, мельница стояла не на своем месте. Во-первых, очень близко к обрыву и, во-вторых, на мелководье. С высокого берега то и дело падали камни и осыпался грунт. Это засоряло русло и затрудняло движение колеса. Ломались лопасти, зубья на шестеренках и мельница останавливалась.

      И если верить деду, то ее практически не использовали. Мололи зерно по старинке – вручную. Кто и когда ее построил, толком никто не знал. Так она и достояла до наших дней.

      Мельница имела жалкий вид. Колесо хоть и вертелось со скрипом, но не давала движения жерновам. А сама постройка желала лучшего. Вся перекошенная, с дырявой крышей, она казалось вросла в высокий берег реки, потому что задней стены не было видно.

      Мосток к дверям был разрушен, и я пробирался к входу, цепляясь за ветки кустарника и корни растений. С трудом я пробрался внутрь и осмотрелся. Здесь была полная разруха.

      Было трудно представить, что это можно было восстановить. Тяжелые камни жерновов были покрыты плотным слоем пыли и казались, что они срослись между собой. Под гнилыми и дырявыми досками настила был виден механизм привода мельницы. Через прорехи в стенах пробивались ветки кустарника и травы. Задняя стена строения, которая упиралась в крутой берег, на половину была засыпана землей. Там из стены торчал чуть заметный металлический штырь, похожий на рукоять привода механизма. Меня это заинтересовало, и я двинулся к нему. Но уже на втором шаге я запутался в густой паутине, а нога провалилась в большую щель в полу.

      Выругавшись, я отступил назад.

      – Да ну!.. Легче новую построить! – Продолжал я ругаться, освобождаясь от паутины.

      Уже на выходе, когда я стоял в проеме дверей и смотрел на колесо мельницы, в камышах,