Что это было?. Александр Викторович Катеров

пастель с лавки.

      Прибравшись в избе, я вышел во двор.

      Было прохладно. Моросил дождь, а резкий ветер носил по двору сорванные листья и хлопал дверью сарая. Я направился к строению и прежде чем закрыть дверь, заглянул внутрь. Там на полу была оставлена банка с мазью и окровавленный лоскут.

      – Ушли. – Невесело произнес я и закрыл дверь на засов. – А может оно и к лучшему – зачем нам волк?

      Вдруг за спиной у меня что-то стукнуло, и я обвернулся. На поленнице у сарая сидел ворон. Он смотрел на меня своими черными глазами и что-то бубнил себе под нос.

      – Привет! Давно не виделись, – произнес я, а он, взмахнув крыльями, громко каркнул.

      – Это он попрощаться прилетел. – Крикнул мне отец с крыльца, замечая мое удивление.

      Птица, услышав его голос перелетела ближе к дому и, сев на ветку березы прокричала еще раз. Отец помахал ей рукой, и она поднялась в небо. Сделав большой круг над нами, ворон улетел.

      Мы проводили его взглядом, и отец сказал:

      – Он больше не вернется. Свою миссию он выполнил. Пошли в дом, сынок! Прохладно на дворе.

      В сенях я ему сказал:

      – А я сегодня во сне опять эту женщину видел. А с ней рядом наш волк и ворон…

      – А почему наш?

      Я пожал плечами, а он сказал:

      – Пошли в дом, там все и расскажешь.

      Мы вошли в горницу и сели за стол, где отец приготовил еду для завтрака. Я рассказал ему все, что видел во сне. И только встречу с девушкой я не озвучил. Для меня это было сокровенным.

      Каждую ночь, ложась спать, я молил Бога увидеть незнакомку во сне. Но девушка мне больше не снилась. Я думал о ней и какое-то непонятное, незнакомое мне чувство наполняло меня.

      Часто гуляя по берегу реки, я пытался установить место нашей встречи. Я заходил даже в ивняк, разыскивая приметы данные мне во сне. Как-то в зарослях я наткнулся на знакомое мне место. У старой коряги, где лежал волк, еще валялись окровавленные тряпки и ветки, служившие маскировкой. Пройдя по ивняку, я заметил на сломанной ветке осины пестрый лоскут. С трудом отцепив его от сучка, я понял, что эта ткань была частью одежды человека. Узор на обрывке был вышит разноцветными нитками. Ровная гладь говорила о мастерстве вышивальщицы. Я бережно положил лоскут в карман и пошел дальше, размышляя о находке. Вскоре я вышел из зарослей и поднялся на высокий берег. Здесь я заметил, как из трубы нашего дома выходил дым.

      – Батя уже печь растопил. – Подумал я и ускорил шаг.

      Отца я нашел у сарая под навесом. Он что-то мастерил, работая рубанком. Стружка, подхваченная ветром, разлетелись по сторонам, а он, дострогав поделку, строго спросил:

      – Почему без ружья, почему без собаки?

      – Да, я здесь недалеко… – Оправдывался я.

      – Чего ты болтаешься без дела?

      Отец присел на полено и посмотрел на меня.

      – Ты чего такой злой, батя?

      – Я не злой, я строгий. – Поправил он меня и продолжил. – Повзрослел ты, сынок. Вон, какой складный мужичок из тебя получился. Жаль, что мать тебя не видит. – Сказал отец и глаза его заблестели.

      Он потер их ладонью и отвернулся,