Прекрасные незнакомки. Портреты на фоне эпохи. Борис Носик

чемпион Ботвинник. На балконе у него всю зиму стоял огромный лавровый венок. В этом же доме обитала подруга сестры красавица Наташа Асмолова, в браке Тендрякова. Рядом жила лихая Майка Розанова-Кругликова, в браке диссидентка М.В. Синявская. Вон там, в сторожке тубдиспансера, ютилась моя тетя-врач, убита на финской. А вот уже и угол Безбожного, в котором полвека спустя жил «арбатский эмигрант» Булат Окуджава. Внимание: на этом вот особняке – мемориальная доска, редкая вещь в нашем районе. Написано, что здесь проживал поэт Валерий Брюсов, член ВКП(б)».

      Дом-музей Брюсова в Москве

      У нас, малолеток, это последнее обстоятельство никакого интереса не вызывало: все родители вступали в члены ВКП(б), оправдывая этот акт карьерными соображениями и необходимостью кормить семью. Стало быть, и поэтам приходилось крутиться.

      Украшенный доской дом ложно-готического стиля на советской Мещанке все же нас, школьников, слегка интриговал. Один раз мы с другом Борей набрались храбрости и зашли в подъезд. Какая-то бабка мирно сидела с вязаньем у лестницы. Мы спросили, что тут у них размещается в доме. Она кивнула на лестницу и сказала, что там Жанна Матвеевна живет, а раньше товарищ Брюсов жил, член ВКП(б)…

      – Весь дом занимал? – спросил я удивленно.

      – A как же?

      Мы с бабкой друг друга не поняли: разные поколения. У нас тогда в коммуналке приходилось примерно по три метра на человека. Потом друг Боря как-то мне звонит:

      – Хочешь стихи почитаю? «О, закрой свои бледные ноги».

      – Здорово! Кто написал?

      – Член ВКП(б) с Мещанки.

      – Не может быть.

      – Ты что! У него тут есть замечательные. Про широкий лист банана…

      И Боря целый час читал по телефону стихи.

      Лист широкий, лист банана,

      На журчащей Годавери,

      Тихим утром – рано, рано —

      Помоги любви и вере!

      Орхидеи и мимозы

      Унося по сонным волнам,

      Осуши надеждой слезы,

      Сохрани венок мой полным.

      По журчащей Годавери

      Я пойду, верна печали,

      И к безумной баядере

      Снизойдет богиня Кали!

      И дальше все в том же духе.

      Повесив трубку, я все думал про этого члена ВКП(б). Вот уж кто, наверно, на бледные ноги нагляделся! Честно сказать, я в том возрасте очень интересовался чужими ногами. Это сейчас я все о своих беспокоюсь. Но зато теперь я много сижу за столом и сведения о бледных ногах Серебряного века могу исследовать подробнее. Хотя бы по линии того же Брюсова. Богатейший материал.

      Наибольшей в этом смысле известностью пользуется среди поклонников Серебряного века Нина Петровская. Во-первых, ей Брюсов посвятил много стихов и вывел ее в образе Ренаты в романе «Огненный ангел». А во-вторых, Ходасевич, который был с Ниной знаком, посвятил ей мемуарный очерк «Конец Ренаты», открывавший его книгу «Некрополь».

      Нина Петровская, которая, подобно многим женщинам и мужчинам