Новый год Крошки Крокха. Виктория Горелкина

вокруг крутой снежной горки. Завернул к песочницам. Неужели никто ничего не забыл?

      Дома он забрался в большое кресло и стал смотреть на то, как мимо его окна снуют сапоги, ботинки и валенки. Крошка Крокх подумал, что если к нему заглянет Мурка, то день будет не таким уж и плохим. И стал высматривать в окне белые пушистые лапки. Разглядеть их было непросто, ведь когда шел снег, белая Мура становилась почти невидимой.

      Но снегопад закончился, и тропинка быстро стала грязной. Тогда Крокх подумал, что будет жаль, если Мура пойдет по такой грязи своими красивыми лапками. Решил, что ей тогда и вовсе не нужно приходить. И ждать перестал.

      Он обвел глазами свое жилище. Комнатушка в подвале многоэтажки согревалась оранжевым светом ночника. На одной из стен располагался огромный стеллаж, который от пола до потолка был завален игрушками. Вот кукла. Ее Крокх нашел в песочнице в дальнем конце детской площадки. А вот самокат – его забыл у подъезда самый главный проказник двора Колька. А эти цветные пупырчатые штуки – Машкины. Ну как Машкины. Были ее, пока она их у Светы не проспорила.

      Крокх помотал головой, стряхивая дремоту. Включил ночник и вновь посмотрел в окно. Теперь в нем не было сапог, а было его, Крокха, лицо. Как же Крошка завидовал другим детям! У всех уши были маленькие и легко прятались под зимними шапками. Его же топорщились, как у жирафа. На кончиках раздваивались и лохматились. Круглое лицо было в целом обычным, если бы не чересчур большой нос и торчащие клыки. А руки? Вовсе не руки, а настоящие лапы. На них росла шерсть, как и на Муркиных, но не белая и мягкая, а жесткая, как прутья веника. Носил Крокх теплый зеленый жилет и большую вязаную шапку с дырочками для ушей. Он не снимал их даже летом, потому что ему всегда было холодно. Работой Крокха было собирать детские игрушки и не попадаться никому на глаза.

      Жилось ему одиноко и скучно. Ребятня на площадке была совсем на него не похожа. Один раз Крокх вышел из дома чуть раньше сумерек и встретил розовощекую девочку лет пяти. Та пару раз моргнула, скривила губы и заплакала. И давай в него пальцем тыкать, маме показывать: «Ма-а-ам!» Еле увернулся от подозрительных материнских глаз. И больше не высовывался из дома, пока темнота не становилась такой же плотной, как шторы на его окне.

      Сегодня Крокх решил лечь спать пораньше, чтобы не думать о своей неудаче.

      ***

      А вот Вероника и Миша спать не хотели. Телевизор манил мультиками, папа – игрой в прятки. Но мама сделала строгое лицо и выключила свет.

      – Спать пора! Прятки и мультфильмы будут завтра.

      По потолку рассыпались мелкие звездочки от ночника. Вероника представила, будто над ними настоящее звездное небо. Она пыталась рассмотреть созвездия и в конце концов захотела спать. А Миша забрался на второй этаж кровати и достал из-под подушки маленький конверт.

      – Положи на место, – скомандовала Вероника. – Если постоянно его трогать, нам нечего будет отдавать Деду Морозу.

      – Еще разочек посмотрю и все.

      Миша осторожно извлек из конверта крошечную фотокарточку. На ней улыбался Дед Мороз. Настоящий, с белой бородой и в длинной красной шубе, похожей на халат. Одной рукой он обнимал белоснежную лошадь с золотистой уздечкой и кудрявой гривой. На другой руке сидело существо, каких Миша еще ни разу не видел. Длинные уши на самой макушке. Улыбка широченная, а из нее выглядывают два клыка. Большой курносый нос тянется к огромным голубым глазам.

      – Как ты думаешь, они настоящие? – в сотый раз спросил Миша у сестры.

      – Не знаю. До Нового года осталось всего три дня. Посмотрим. Главное, в этот раз не пропустить Деда Мороза.

      – Слушай, Вероник, а если он придет раньше Нового года?

      – С чего вдруг?

      – Помнишь, в прошлом году мы поймали папу под елкой? Он тогда сказал, что это по поручению Деда Мороза. Что тот пришел раньше, так как детишек много и нужно ко всем успеть.

      – Тогда нам надо уже сегодня его караулить.

      – Да. Вот только бы не заснуть.

      – Давай спать по очереди?

      – Давай.

      ***

      На следующее утро Крокх встал с твердым намерением – раз дети перестали оставлять для него игрушки на улице, за ними нужно идти самому. В доме над его жилищем много детей. На ловких лапах он тихонько проберется ночью в детские комнаты и наконец-таки раздобудет новенький самокат. А если очень повезет, то грузовик или конструктор.

      Весь день Крокх обдумывал вечернюю вылазку. Было очень страшно попасться кому-то на глаза, но как же быть, если дети перестали забывать игрушки на улице?

      Вечером он плотно поужинал оладушками со сгущенкой. Пожалуй, плотнее, чем обычно. Если делаешь что-то, что тебе делать страшно, то лучше уж этим заниматься на сытый желудок. Так рассуждал Крокх и уплетал десятый оладушек, макая его в баночку со сгущенным молоком.

      Он дождался сумерек и хмурого, беззвездного неба. Теперь даже Крокх мог на улице сойти за обычного ребенка. Подумаешь, уши из шапки торчат. Вот у Маши из шестого подъезда шапка с ушами, которые намного больше его, Крокховых.

      Он