Летопись дел времён Иоанна Грозного. Елена Серебрякова

тут не обойтись.

      – В Польшу я попал тайными тропами. Провел меня племянник жены, он давно обосновался в Полоцке, но по рождению наш углицкий. Он дал адрес в Косушке, тут живет тоже наш земляк.

      – Как зовут его?

      – Франтишек Короба. Поляки принимают его за своего, но он тоже углицкий – Фрол Коробка. А здесь стал на польский манер называться. В общем правдами-неправдами разыскал я Фрола, он помог купить дом и все прочее.

      – Небось за большие деньги?

      – Нет, – вырвалось у него.

      Почувствовалось, что он тут же пожалел о сказанном, но слово не воробей. И Еремей испытующе смотрел на своего пленника. Тот напрягся и заявил:

      – Если скажу тебе все как было, ты ахнешь. А я свою жизнь могу сильно укоротить.

      – Ты, Звонарев, повторяешься. Я такому поверил однажды. Потом ты начнешь проситься на двор… Но второй раз твоя придумка не сработает.

      Еремей открыл входную дверь и в избу ввалились Серж и Бруно.

      – Стрельцы, свяжите его, потом завернем в попону и как-нибудь дотащим. Думаю, дня за четыре-пять доберемся. А сейчас надо поторапливаться, пока ночь на дворе. Да и еще, домашних его закройте в погребе. Где у тебя погреб?

      Артисты естественно ничего не поняли из сказанного, они ждали условный знак. Звонарев упал на колени и взвыл.

      – Не надо попоны, все скажу, как на духу! Фрол повез меня в Краков, там сдал пану Микульскому, тот сначала поселил в каком-то чулане. На вторую ночь свел в подземелье и стал допрашивать. Сначала про Ярожка, что, кто, когда, где? Потом за стройку. Его она не очень беспокоила, так для порядка. Главное его интересовали углицкие бояре, особенно те, кого я хорошо знал. Их состояние, жены, дети, родня. Интересовался крамолой на них, в том числе сплетнями.

      – И ты все поведал?

      – Я говорил, а его помощник записывал. Потом меня били какие-то бугаи, потом бросили на солому в темнице. Через день, а может через два, приехал Фрол и забрал меня. Знаешь, что он мне сказал? Дескать мне повезло, англицкий мужик в отъезде, так бы допросы продолжались еще и еще.

      – Так и сказал «англицкий мужик»?

      – Я его за язык не тянул. Вернулись в Косушку, а там и деньги вернули, и показали дом для покупки.

      Звонарев обреченно махнул рукой, потом обмяк, проявляя покорность своей судьбе.

      – Ты вроде хотел договориться? Все твое добро мне ни к чему. Сколько можешь заплатить деньгами?

      – Говори сколько надобно, – в глазах Звонарева появилась надежда.

      – Считай. Отряд пятнадцать стрельцов и мой интерес. Шестьдесят рублей серебром получается.

      Звонарев согласно кивнул, отодвинул поставец, вынул половую доску и достал тряпицу. В ней было завернуто что-то тяжелое. На поверхность стола лег брусок, похожий на серебро.

      – Тут десять фунтов. Один фунт стоит шесть рублей. Получается с лихвой то, о чем договорились.

      Еремей завернул в тряпицу брусок и положил сверток в карман.

      – Сиди так недвижимо целый час, на улице ожидает специальный