Роковая наследственность. Елена Лев

и выходившего из неё отца, вниз по огромной лестнице сбежали три девицы наперебой крича во всё горло.

      – Папенька! Папенька вернулся! Живёхонький!

      За ними, элегантно поддерживая кончиками пальцев пышное платье, чуть спеша спускалась молодая, очень симпатичная женщина.

      – Фи-и-и, девочки! Как можно? Сколько раз вам повторять? Не папенька, а папа, – сказала она, делая ударение в слове «папа» на последнюю гласную, как это положено у французов.

      Поблагодарив сына Степана за доставку, купец торопясь вошёл в дом. Не обращая ни малейшего внимания на замечание матери дочери повисли на отце покрывая его многочисленными поцелуями.

      – Милые мои, родные! Ну что вы, что вы? Что со мной станется то? Живой я. Ну будя, будя.

      – Мы тут с ног сбились, ни сна, ни покоя не зная, а вы вот каков! Довольный, весёлый, да ухоженный. И не стыдно вам Матвей Егорыч? И что такого могло с вами произойти? Где это вы, позвольте вас спросить, столько дней пропадали? –

      с укором спросила подошедшая Ольга. Еле успокоив дочерей, купец повернулся к жене и крепко обняв поцеловал её в губы.

      – Прости Матушка, – держа Ольгу за плечи, сказал он, виновато улыбаясь. Так получилось, пришлось задержаться, после расскажу. Вы мне лучше скажите, у вас то всё ли в порядке? Новости какие есть?

      – Есть, есть новость! – наперебой радостно закричали дочери, – Наша гувернантка Луиза уехала в свою Францию!

      – Да, это правда, – с сожалением подтвердила Ольга и добавила строго, посмотрев на дочерей, – Мадам была боле не в силах терпеть их несносное поведение.

      – Ну уехала, так уехала. Теперь уж чего, – нахмурив брови ответил купец, делая вид что огорчён этим известием. Ему с трудом удалось не выказать своей радости. Не любил Матвей эту гувернантку-француженку. Сама по нашим то понятиям голь перекатная, голодранка одним словом, а пафосу было…Она в Россию приехала денег подзаработать, а всё русское невзлюбила, всё её здесь раздражало. Ну и скатертью дорога! Бог с ней!

      Вдруг он вспомнил о Кате и оглядевшись по сторонам обратился к пожилому лакею, стоящему у парадной двери.

      – Лукич! А девочка то где?

      – На улице она Матвей Егорыч, с кучером разговаривает, – уважительно ответил тот.

      – Так это брат ейный! Скажи ему пусть едет с Богом, а девочку веди сюда.

      Через минуту, в сопровождении лакея, с небольшим узелком в руках в дом вошла Катя.

      – Смотрите, смотрите, кого папенька с собой привёз! – разом завизжали девицы показывая пальцем на стоящую у двери Катю.

      – Боже милостивый! Да что же это такое? Как можно так себя вести? Показывать пальцем на человека – не при-лич-но! Ну что мне с ними делать? – всплеснув руками и закатив глаза сказала расстроенная мать.

       И опять, не обращая на неё внимания, девицы стали бегать вокруг Кати рассматривая её со всех сторон словно Рождественскую ёлку.

      – Ой, какая прехорошенькая! – сказала одна из них.

      – Ну просто