Строптивое наследство. Берта Свон

комнатах потискать. С тех пор как император повторно женился, балы потеряли свой блеск. Залы украшали все так же: живыми и искусственными цветами, магическими бабочками, огоньками под потолком. Но внешний блеск не помогал забыть блеск внутренний. Теперь все было скучно и уныло.

      Танец закончился, Эрик поклонился и поскорей удалился. Домой. Однозначно домой. Там его ждали и выпивка, и служанки. Там точно оставалось все по-прежнему. А ведь поездка к невесте состоится совсем скоро, всего через сутки. И за это время нужно набраться терпения и почувствовать умиротворение, чтобы, не дай боги, не сорваться перед свадьбой. Так что отдых, отдых и еще раз отдых.

      Вызвав одну из служанок, Эрик позволил ей раздеть себя. Камзол, рубашка, штаны, сапоги – все осталось на полу. На Эрике сейчас были лишь панталоны. Но и их он стянул одним жестом. Служанка избавилась от одежды намного быстрее. И вот уже оба лежат на кровати Эрика, наслаждаясь друг другом. Эрик слыл умелым любовником. Всех своих женщин, даже случайных, он всегда доводил до оргазма. Вот и теперь его руки гладили тело служанки, ласкали грудь, живот, промежность. Ему нравилось наблюдать, как тихо сначала тихо постанывает, а затем начинает выгибаться служанка, приглашая Эрика войти в нее. Он без колебаний воспользовался этим приглашением. Возбужденный, он вошел в разгоряченную плоть, начал двигаться в ней снова и снова.

      Некрасивая невеста была забыта. Сейчас под Эриком тяжело дышала, двигая бедрами, красавица служанка.

      Долго лежать у Нины не получилось: ей стало скучно. Решив, что даже галлюцинации должны приносить пользу, она встала, огляделась: комната как комната, с кроватью, ковром на полу, зеркалом на противоположной стене, столом и стулом у окна. Ничего такого, что могло бы отличать эту комнату от любой другой, не обнаружилось. Мебель, правда, выглядела потертой. Пользовались ею явно не один год. А так… Все как обычно.

      – И где это я очутилась? – проворчала Нина и сразу же замолчала: голос был не ее. Она говорила не сказать чтобы грубо, но уж точно не писклявым девчачьим голосом. – Блин. Что мне уже вкололи? Или это игра такая с полным погружением в реальность?

      Нина слышала о подобных играх, но никогда не горела желанием попробовать в них поиграть. Чушь все это, глупости детские, твердила она, занимаясь серьезными делами. И вот теперь пожалуйста, пищит, как малолетка.

      Три шага – и вот уже Нина у зеркала. Внешность с той стороны поверхности ее испугала и обрадовала одновременно. С одной стороны, страшно, когда на тебя смотрят чужие глаза, причем непонятного вишневого цвета. С другой, там, в зеркале, отображалась явно не привычная взгляду толстушка средних лет. Миленькая девушка лет восемнадцати-двадцати, не старше, смотрела прямо и уверенно. Миндалевидные глаза, густые черные ресницы, густые вьющиеся каштановые волосы, высокий лоб, чистая кожа, прямой нос и полные губы. Этакая фарфоровая куколка. Назвать красавицей девушку Нина не могла. Было в ее чертах что-то неправильное, что, трудно понять. Но и уродкой она не являлась.

      «…твой