Волчьи песни. Александр Лапин

там впереди ее уже через минуту передает начальству подполковник Горчаков.

      – Что делать будем? – Мальцев, командир группы, Герой Советского Союза, слегка растерян. Он совсем недавно призван из запаса. Его поставили во главе спецподразделения. На него надеются. Ему казалось, что он-то знает каждую мысль, каждое движение душ своих подчиненных. А тут такой конфуз. Народ против. Требует решения Конституционного суда.

      Командир в нерешительности обращается к своим заместителям повторно. Карнухин вытирает платком вспотевший лоб. И отвечает:

      – Надо звонить шефу!

      Это значит: самому Барсукову. Коменданту Кремля.

      После по-военному недолгих телефонных переговоров отцы-командиры сообщают кучкующимся в зале спецназовцам:

      – Ребята! Кто пойдет с нами на встречу? Давайте отберем людей авторитетных и принципиальных.

* * *

      Не проходит и получаса, как они уже шагают по длинным кремлевским переходам и лестницам. И, наконец, всей своей небольшой и молчаливой, только на ходу перекидывающейся односложными замечаниями группой прибывают в зал Совета безопасности России.

      Несколько минут стоят в нерешительном ожидании, поглядывая на «советскую роскошь отделки». Все здесь просто и примитивно. Это уже потом, через несколько лет, когда Ельцин окончательно забронзовеет, этот зал, впрочем, как и другие кремлевские покои, будет заново отделан и обставлен – роскошно, по-царски. А пока – спартанская обстановка. И они профессионально осматривают ее, ожидая и не ожидая какого-нибудь подвоха.

      Обычно офицеры группы, как и все сильные, тренированные люди со здоровой, отрегулированной психикой, радушны и добродушны. Но сейчас они угрюмы и настороженны.

      Появляется Барсуков. В генеральском кителе с большими звездами. Здоровенный, спортивный, щекастый, но уже слегка зажиревший детина. Глаза круглые, навыкате.

      Здоровается с этими суровыми, много чего в жизни повидавшими мужчинами:

      – Ну что, товарищи командиры? Есть проблемы? – начальник охраны старательно прячет за улыбкой свою тревогу и раздражение.

      Но и он как-то тушуется, когда после взаимных рукопожатий, отдания чести, прищелкивания каблуками командир группы, особо не выбирая слов, по-военному докладывает:

      – Группа не хочет идти на штурм. Личный состав считает, что все происходящее антиконституционно. И для выполнения приказа нам нужно решение Конституционного суда!

      Такого еще не было никогда. Скорее небо упадет на землю, чем советский офицер откажется от присяги. А тут приказ не какого-то абстрактного военачальника, а самого Верховного главнокомандующего.

      Но они уже не советские «винтики и шпунтики». За эти годы многое изменилось. В том числе и их взгляды.

      Барсуков некоторое время переваривает эту информацию, серея лицом, но быстро справляется и так же официально-сухо говорит:

      – С вами хочет поговорить сам президент! Через несколько минут он будет здесь!

      И действительно, через какое-то время к ним заходит личный телохранитель