Охота на Смерть. Кризис веры. Станислав Тукаев

письменность мне не совсем знакома.

      – Что значит, не совсем знакома? – напрягся голос.

      – Ну я ее где-то раньше видел, но не могу вспомнить где. На другом языке, случайно, анкеты нет?

      – На каком другом?! – возмутился голос. – Это Хинди!

      – И что? – пожала плечами душа.

      – Как что?! Здесь написано, что вы Рабиндранат Тагор, вы не можете не знать Хинди!

      – Равин… Гранат… кто я? Топор? – усмехнулась душа.

      – Какой топор?! – Темный силуэт за стеклом заметался из стороны в сторону. – Тагор! Рабиндранат Тагор!

      «Ты чего взъерепенился-то?»

      – Простите, я тогда не расслышал, – извинилась душа.

      – А теперь расслышали?!

      – Теперь расслышал.

      – Повторите!

      – Тагор.

      – Полностью! – не унимался голос.

      – Ра-бин-гра…дра… Рабин…

      – Рабингранат Тагор! Тьфу ты! – По ту сторону стекла что-то громыхнуло. – Рабиндранат. Рабиндранат Тагор. Повторите!

      – Ты бы пустырничку что ли попил, – обеспокоенно предложила душа.

      – Какого еще пустырничка?! – еще больше разозлился голос.

      Душа пошла на попятную:

      – Никакого. Это я так предложил, разрядить ситуацию.

      – Ч-Т-О?!

      – Рабиндранат Тагор! Рабиндранат Тагор! Рабиндранат Тагор! Только успокойтесь, пожалуйста, а то вы меня пугаете.

      – Я СПОКОЕН! – «брызнула слюна» из динамиков, а по ту сторону стекла что-то разнесли вдребезги. – НО БОЛЬШЕ ИЗДЕВАТЕЛЬСТВ НАД СОБОЙ НЕ ПОТЕРПЛЮ!

      «Да что я такого сделал-то?»

      Душа в недоумении развела руками:

      – Хорошо, я молчу.

      Голос тоже молчал.

      – Извините, а можно еще один вопрос? – первым нарушил молчание Смерть.

      В ответ тишина.

      – Возможно, он вам покажется глупым, но для меня это действительно важно выяснить.

      Молчание.

      – И если я вас чем-то обидел, я приношу свои глубочайшие извинения.

      – …

      – Знайте, я это не со зла, просто иногда…

      – Да задавай уже свой вопрос! – наконец, отреагировали с той стороны.

      – Ааа, хорошо. Вы сказали, что здесь написано, что я Рабиндранат Тагор. Здесь – это где?

      – Здесь!

      Раздался глухой стук, и по ту сторону оконного проема Смерть сумел разглядеть лист бумаги, исписанный вдоль и поперек разноцветными чернилами, а также часть чьей-то руки.

      Душа подошла вплотную и присмотрелась:

      – Если честно, видно очень плохо. Что это?

      – Ваше личное дело, – последовал ответ на удивление спокойным голосом. – Где написано, что вы Рабиндранат Тагор. Вы же, ведь, Рабиндранат Тагор, не так ли?

      Вопрос в сознании Смерти прозвучал, как приговор. Получалось, что Бравус вписал совсем не те данные, которые они с ним оговаривали. Или конкретику они с ним не оговаривали? Оговаривали, как же иначе! Тогда как он мог такое вписать? А может…

      – Вы мистер Рабиндранат Тагор? – повторили вопрос.

      – Да-а-а, – неуверенно протянула душа.

      – Тогда,