Тессеракт. Илья Соколов

очень тяжёлые дни. Дни раздумий…

      Сложно было принять решение, да к тому же я всё ещё сомневался в реальности происходящего. В ночь, после этого происшествия я почти не спал. На работу пришёл, естественно, как сонная муха, и весь день боролся с Морфеем. Уже под конец смены, кое-как, закрыв лавочку, я позвонил руководству, и сказался заболевшим. Начальство долго молчало, а это означало высшую степень недовольства. Я ждал. В конце концов, выслушав длинную и гневную тираду о том, что «с тебя и так прибыли никакой нету», а так же про «хочешь болеть, увольняйся», я всё же получил трёхдневный отгул «по болезни» и напутственные слова от начальства: «Больше поблажек не жди!»

      Оставшиеся два дня прошли на удивление быстро. Я предавался простым радостям , как то: безделью, сну вдоволь, чтению книг, и так далее.

      Но в то же время я мучительно взвешивал все доводы; плюсы и минусы всего этого предприятия. В конце третьего дня я пришёл к следующему выводу: В конце концов, что я теряю? Работа моя бесперспективная, и радости, а тем более удовольствия, мне не приносит. Да и денег тоже. Жизнь моя на данный момент подобна болоту; только видимость активности. Давно хотелось что то поменять. Да и вдобавок, не очень хотелось постоянно быть под колпаком, у этих самых, которые называют свою структуру не иначе, как таинственное «мы». И тут вдруг я вспомнил недавний разговор с начальством. И очень чётко осознал, что меня там абсолютно не ценят. Совсем! Это было последней крупицей, которая окончательно склонила чашу моих внутренних весов. Всё. Теперь решение было принято окончательно и бесповоротно. Я соглашаюсь на эту таинственную авантюру, и что бы там ни было, а всё же лучше, чем сейчас. Надеюсь, что лучше…

      Я сидел на кухне, за чаем. Иногда очень приятно вот так, просто пить чай на кухне, не заботясь ни о чём, и отпустив всё мысли на прогулку. Внезапно, ни с того, ни с сего, заработало радио, которое стояло на кухонном столе. Это было странно вдвойне, ибо радио было старое, ещё советского производства, годов семидесятых, вдобавок не работало. В эфире были какие то местные новости: «…сегодня губернатор посетил новый краеведческий музей. Губернатор остался очень доволен, и отметил, что деньги области потрачены не зря».

      – Илья, Вы готовы огласить своё решение? – внезапно изрекло радио.

      Признаться, я сперва не очень понял, что произошло, но после слов:

      – Илья, нам необходимо это знать. Обещанные трое суток прошли ровно минуту назад, – до меня дошло, что радио, как это не парадоксально, обращается именно ко мне.

      – Радио, хватит издеваться! Я и так еле соображаю, от всех этих событий…

      – Это не радио, Илья. Это мы.

      – Кто это мы?.. Я чего-то не понял. А где же Афтонгил?

      – Мы проводим предварительный сеанс связи, если Вы готовы огласить своё решение, то он скоро будет у Вас.

      – Эх… Что ж, готов, раз всё равно некуда деваться.

      – Хорошо, тогда мы высылаем Афтонгила.

      Через секунду я подумал, как это, наверно, должно выглядеть со стороны. Я веду диалог с радиоприёмником. С ума сойти, кому расскажешь, не поверят.