Священная Книга Тота. Великие Арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма. Владимир Шмаков

его природы, границ его власти и ценности умозаключений. Между тем, какова бы ни была ценность разума с абсолютной точки зрения, сам он, как часть природы, является также «вещью в себе» и тем самым подлежит вполне определенным законам, которые не только управляют его эволюцией, но и обрисовывают среди феноменальных внешних окрасок внутреннее вполне определенное же ноуменальное ядро. Разум рождается из чистого духа чрез утверждение некоторых первичных метафизических соотношений: бинера, тернера, кватернера и т. д. Вся дальнейшая его эволюция состоит исключительно в том, что он постепенно, чрез обобщение сложных групп представлений в единицы более высокого порядка, начинает оперировать все более сложными элементами.

      «Множество раз уже было замечено, что мозг мыслящего человека не превышает по своим размерам мозг дикаря; между ними нет ничего похожего на ту разницу, какая существует между их умственными способностями. Причина этого явления кроется в том, что мозг Герберта Спенсера имел немногим больше работы, чем мозг австралийца, так как Спенсер в характеризующей его умственной работе оперировал все время при посредстве знаков для выкладок, которые заменили ему понятия, в то время как дикарь совершает всю или почти всю свою умственную работу при помощи громоздких представлений. Дикарь в этом случае находится в положении астронома, делающего вычисления при помощи арифметики, Спенсер же – в положении астронома, оперирующего при помощи алгебры»[163].

      Всякое алгебраическое представление может быть интерпретировано методом геометрическим. Этот способ исследования столь естественно близок человеческому духу, что, как известно, даже в чистой математике геометрический анализ родился многими веками ранее анализа алгебраического[164]. Всякий геометрический метод имеет то преимущество, что он обладает свойством наглядности, благодаря которому человек может все время следить за верностью своих построений. Наоборот, метод алгебраический требует от человека большой способности мыслить вполне отвлеченно, что неизмеримо более трудно и является доступным лишь наиболее развитым умам.

      Все наши представления о величинах и протяжениях так или иначе связаны с непосредственно познаваемым трехмерным пространством. При помощи отвлеченных формул математики мы хотя и можем иметь абстрактные представления о пространствах, обладающих иными свойствами[165], – как, например, пространства Лобачевского и Римана (где, например, кратчайшим расстоянием между двумя точками является не прямая, а кривая, проецируемая в наше пространство в виде трактрисы), – но для нашего разума все это остается пустым звуком. Имея дело с реальными геометрическими протяжениями, поверхностями и объемами, мы всегда мыслим их в трехмерном пространстве Эвклида. Переходя к решению отвлеченных проблем методом геометрии, мы хотя и будем пользоваться ее фигурами, но эти фигуры теперь будут

163

Р. М. Бекк. «Космическое сознание». Пг., книгоизд. «Новый человек». С. 18.

164

Между Эвклидом и Декартом прошло более 1500 лет.

165

См.: Роберто Бонола. «Неэвклидова геометрия». СПб., 1910.