Прошлогоднее Рождество. Детектив. Елена Касаткина

я тебе погадаю. – Мариша схватила чашку сестры и стала вращать её, рассматривая образовавшийся узор.

      – Ну что там? – Лана потянулась к сестре, пытаясь заглянуть в чашку, но та увернулась и быстро отправила её в раковину.

      – Ерунда.

      В кармане завибрировал телефон.

      «Опять он! Не сейчас, не сейчас», – застучало в висок, но звонок оказался от Стеллы, и Лана перевела на громкую связь.

      – Ланка, – почти кричала Стелла, заглушаемая шумом ветряных завихрений, – плохо дело.

      – Что? Ещё кто-нибудь отравился?

      – Нет, с остальными всё в порядке, но вот… – Стелла замолчала, и в образовавшейся паузе было слышно её тяжёлое дыхание и голос мужчины, звучащий будто издалека. Слов не разобрать, но по интонации стало понятно, что Александр Матроскин очень встревожен. «Да ладно», – расслышала Лана в трубке тихие слова Стеллы, обращённые к мужчине и уже громче и быстрее: – Короче, отравились ребята не водкой.

      – А чем?

      – Пока непонятно, но у них в крови обнаружен таллий. И у Пети тоже. Ты что-нибудь знаешь про таллий?

      – Это какой-то химический элемент, кажется.

      – Ланка, это не просто химический элемент. Саня говорит, что это сильнейший яд. Им раньше крыс травили.

      – Крыс? Но у нас нет крыс, – растерянно пролепетала Лана.

      – В том-то и дело. Саня говорит, что таллий этот настолько опасен, что его применение уже давно запретили к использованию в других странах и возможно у нас тоже.

      – Но откуда тогда он взялся?

      – В том-то и вопрос! То, что в водке его не было – сто процентов. Мы с Саней тоже водку пили, и остальные. Мы обзвонили всех, и все живы-здоровы. Ладно, у меня всё, мы поехали. Пока. – Стелла отключилась.

      Тихо, так тихо, что слышно дыхание каждого и мятущийся ветер за окном. Захотелось открыть форточку. Но не потому, что душно, а для того, чтобы заморозить все существующие в воздухе частицы, чтоб они остановились. И морозить их до тех пор, пока они наконец-то не задвигаются в обратном направлении, и не вернут всё на день назад, в то заснеженное утро, когда Петя с Серёгой ушли в лес на лыжах, а она варила пюре, а Стелла рисовала на окне ангела. «Есть иллюзия парения ангельского», «Скорее падения». Кира! Она всё предвидела. Или спроецировала?

      В горле пересохло.

      Лана опустила сынишку на пол, сняла с полки чистый бокал, потянулась к крану и замерла. На дне той чашки, которую Мариша поставила в раковину, кофейный осадок расчертили белые полоски в форме решётки.

      Глава пятая

      Конечно, ужасно получить пулю в лоб от человека, которому надо верить. Мир не должен быть таким жестоким. Но он такой.

      В комнате темно, сумеречный свет из окна, рассеиваясь, оседает на пол и там умирает. Но включать свет совсем не хочется. Дом никогда ещё не был таким чужим и холодным. Хорошо, что она оставила сына у мамы. Правильно. Нельзя ребёнку в такой атмосфере, детские души намного чувствительней. Мать и ребёнок