Бронебойный диалог. Александр Тамоников

относятся, как к чурбану, я привык. Но ведь могут и серьезно обидеть. Побить ни за что, особенно молодежь.

      – К чему ты клонишь, Юлдаш?

      – Скажите, я могу рассчитывать на вашу помощь, если ко мне будут приставать местные хулиганы?

      – Здесь отделение полиции недалеко.

      – Э-э, кто там будет слушать какого-то гастарбайтера?

      – В принципе, ты прав, ладно, Юлдаш, если что-то серьезное, обращайся, помогу, только я редко буду бывать дома.

      – Это ничего, главное, можно сказать, что у меня есть защита.

      – Говори, что хочешь.

      – Спасибо, господин Андрей.

      – На здоровье.

      Узбек ушел, и Грачев понес пакеты на кухню. Наима уже переоделась, установив вазу в угол у балкона. Получилось действительно красиво, и Андрей это оценил. Наима улыбнулась, поцеловала его в щеку и отправилась готовить обед.

      Вечером Грачев собрался отогнать машину на стоянку и стал одеваться.

      – Я с тобой, можно? – спросила Наима.

      – Так я быстро, туда – обратно.

      – Прогуляться хочу, сейчас на улице прохладно, хорошо.

      – Пойдем, если хочешь.

      Они спустились во двор. Грачев завел автомобиль, Наима села рядом. Андрей вывел машину на улицу.

      – Ты меня здесь подожди, – сказал он, останавливаясь у автобусной остановки.

      – Да, конечно, на скамейке посижу. Только пустынно тут как-то.

      – В этом вся прелесть. В Москве мало таких тихих мест. Я скоро.

      Наима вышла, присела на скамейку. Грачев подогнал «Киа» к шлагбауму. Вышедший молодой парень сразу узнал его:

      – А, это вы?! Сейчас.

      Он открыл шлагбаум, и Грачев поставил автомобиль на место, показанное ему утром старшим охранником, после чего прошел к зданию.

      – А где Семен Семенович? – спросил он у парня.

      – Да отошел на полчаса. Но уже прошло минут двадцать.

      – Он что, здесь рядом живет?

      – Да в девятиэтажке, что за углом. Поужинать пошел. Подождете или передать что-нибудь?

      – Десять минут подожду.

      – Ну и хорошо. Зайдете в охранку?

      – И почему вы так назвали сторожевую будку? – улыбнулся Грачев.

      – Не знаю, это Семеныч.

      – Я здесь постою, покурю.

      – Дело ваше.

      Охранник вошел в здание, Грачев прикурил сигарету и облокотился о перила лестницы, ведущей на крышу, исполнявшую роль смотровой площадки.

      Наима сидела на скамейке и думала о своей новой жизни. Ей было хорошо с Андреем. Она любила его и сердцем чувствовала, что он любит ее. Вот только никак не могла привыкнуть ни к квартире, ни к новому, до неузнаваемости изменившемуся городу. Она помнила Москву девяностых годов, когда ухаживала за родственником – офицером правительственных войск, который получил тяжелое ранение в конце войны и был отправлен на лечение в Союз. Тогда все было по-иному. Люди на улице приветливые, народу немного, не так, как сейчас. Не было столько машин, да и иностранцев поменьше. Дворники русские, строители русские, водители на транспорте русские. А теперь, куда ни посмотри, особенно на рынке, повсюду выходцы либо из азиатских республик, либо из Китая или Вьетнама.