Осколки. Владимир Невский

меня друг Серега. Только сейчас, глядя на него, я понял, как быстро пролетело время, как много утекло его. Смотрю на друга и с трудом узнаю. Он вытянулся, раздался в плечах, возмужал. Короче, он уже не похож на озорного юркого паренька. Мы не встречались с ним много лет. После школы судьба разбросала нас в разные стороны. Даже письма друг другу не писали. А раньше нам казалось, что дружба – это навеки, что мы будем скучать, и возможно даже, не сможем жить порознь. Но в жизни все наоборот. Мы разъехались, и не скрою, что первое время я скучал. Но шли дни, месяцы, года. Появились новые друзья и знакомые. Новые дела и заботы, свежие интересы. И все равно, Сергей оставался моим единственным большим другом. Он подтвердил мои чувства, когда разбудил меня как раньше:

      – Очнись, мой друг! Уже заря!

      Мы с ним попили чай и вышли на воздух перекурить.

      – А ты изменился, – сказал он мне.

      Не знаю, со стороны, конечно, это виднее. Но мне самому так не казалось. Я смотрел в зеркало, и видел всё те же детские черты. Даже как-то неудобно: словно детство моё всё ещё продолжается. Как назло, даже растительность на лице не торопилась пробиваться.

      – Ты тоже, – сказал я банальность, и добавил: – Стал солидным и важным.

      Он улыбнулся как-то чуточку виновато:

      – Мне многие это говорят, а я не верил. Тебе, конечно же, по-прежнему доверяю. – Он немного помолчал. – Правду говорят, что должность меняет человека.

      – И высоко взлетел? – мы понимаем друг друга, как и раньше, без комментариев.

      – Больно уж резко.

      И вновь повисла молчание. Он не стал рассказывать о своей работе, да и я не настаивал. Не знаю почему, но мне, честно говоря, не особо хотелось знать об этом. Может во мне опять кричит стыд за свою жизнь. Иногда ко мне приходит навязчивая идея: Александр Невский в свои двадцать два года одержал великую победу, а я в свои двадцать четыре нажил только кучу проблем.

      – В отпуск? – спрашиваю я.

      – Да, – он кивнул на удочки, которые стояли около крыльца. – Пойдем, сходим на рыбалку?

      Рыбалкой я не увлекался. Не по мне это увлечение. Помню, в детстве, когда мне было около десяти лет, пошли мы на пруд. Мечтал на ужин наловить свежей рыбы. Клёв в тот день был не очень хорошим. Правда, мне удалось выловить четыре ерша. Но когда я собрался уходить домой, то выпустил их обратно в мутные воды сельского пруда. Мной тогда руководила жалость. Обыкновенная человеческая жалость. Потом я даже тайно презирал рыбаков, и уж тем более сам никогда не рыбачил. Сейчас, конечно, к любителям рыбалки отношусь равнодушно, но сам по-прежнему удочки в руки не беру.

      – Пошли, – согласился я.

      Мне хотелось поговорить с другом детства. О пролетевших годах. О планах на завтра. Окунуться в прошлое. И еще: это была возможность отвлечься от своих нелегких мыслей. Решил не упускать столько возможностей за один раз.

      Сельский пруд находился в трёх километрах