Кровные узы, или История одной ошибки. Диана Чемберлен

омнить цвет его волос и глаз. Какая мать забывает такие вещи?

      Я боролась за то, чтобы вернуть его, как тонущий борется за глоток воздуха.

      Целый год прошел, пока я снова смогла прижать его к груди. Наконец-то я вздохнула спокойно и поклялась себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах больше не расстанусь с ним.

      1

      Энди

      Войдя в церковь, я снова увидел ту красивую девочку. Я заметил ее еще раньше, в молодежном центре. Тогда она улыбнулась мне и сказала: «Привет». С тех пор я разыскивал ее.

      Длинные церковные скамейки убрали в сторону, чтобы дети могли танцевать. Красивая девочка кружилась в танце с моим другом Китом, лучшим танцором в округе. Я смотрел на нее во все глаза, даже когда ко мне подошла моя подруга Эмили, как будто в церкви никого больше не было. Эмили спросила:

      – Где ты был? Ты ведь на локине[1]. Это значит, что ты должен оставаться здесь всю ночь.

      Ее брови стали похожи на две выцветшие галочки. Это означало, что она не в себе.

      Я указал на красивую девочку:

      – Кто такая?

      – А я откуда знаю? – Эмили поправила очки на курносом носу. – Я тут вообще ни единой души не знаю.

      На девочке была короткая юбка, длинные ноги легко летали над полом, когда она танцевала. Белокурые волосы были заплетены в такие клевые афроамериканские косички, никак не могу запомнить, как они называются. Короче, много-много длинных штучек по всей голове.

      Я прошел мимо группы ребят, игравших на полу в карты, и направился прямо к той девчонке. Остановился в четырех футах от нее – достаточное расстояние для вежливого человека, как говорит мама. Я всегда подхожу к людям слишком близко, вызывая у них неловкость. Им нужно личное пространство, говорит мама. Но, даже стоя на таком расстоянии, я видел ее длинные ресницы. Они были похожи на перышки птенца. Однажды я видел птенца очень близко. Он выпал из гнезда в нашем дворе, и Мэгги забралась на лестницу, чтобы положить его обратно. Мне ужасно захотелось протянуть руку и дотронуться до вздрагивающих ресниц девочки, но я понимал, что это не самая удачная мысль.

      Внезапно Кит остановился. Он смотрел прямо на меня.

      – Что тебе надо, богатенький парнишка? – спросил он.

      Я смотрел на девочку. Ее глаза под пушистыми ресницами были голубыми. В мозгу родились слова, которые переместились к губам так быстро, что я не смог их остановить.

      – Ты мне нравишься, – сказал я.

      Ее глаза широко открылись, губы тоже, так что получилось розовое О. Она рассмеялась. Я тоже. Иногда люди смеются надо мной, иногда со мной, и я надеялся, что это был второй случай.

      Девочка молчала, но Кит подбоченился и снова раскрыл рот:

      – Иди поищи кого-нибудь другого для своих привязанностей, богатенький парнишка.

      Интересно, с чего это он все время называет меня богатеньким парнишкой, хотя прекрасно знает мое имя?

      Я покачал головой:

      – Но мне нравится она.

      Кит встал между мной и девочкой. Он был так близко от меня, что я почувствовал неловкость, о которой говорила мама. Мне пришлось смотреть на него снизу вверх, от чего закружилась голова.

      – Ты разве не знаешь, что такое личное пространство? – спросил я.

      – Послушай, – сказал он, – ей шестнадцать. А тебе – жалкие четырнадцать.

      – Пятнадцать, – сказал я, – просто я молодо выгляжу.

      – Тогда почему ты ведешь себя, как четырнадцатилетний? – И он захохотал.

      Его зубы были похожи на большие белые куски жвачки, которую любит Мэгги. А я ее ненавижу, потому что от нее саднит язык.

      – Оставь его в покое, – сказала красивая девочка. – Просто не обращай на него внимания, и он уйдет.

      – Тебя не выводит из себя то, как он на тебя смотрит? – спросил ее Кит.

      Девочка протянула руку, чтобы отодвинуть Кита в сторону. Потом взглянула на меня.

      – Милый, ты бы лучше шел отсюда, – сказала она. – Целее будешь.

      А что со мной могло произойти? Я стоял в безопасном месте, ничего такого не делал, альпинизмом не занимался, хотя очень хотел, но мама запретила.

      – Как тебя зовут? – спросил я девочку.

      – Убирайся в свой гребаный дом на воде, – сказал Кит.

      – Если я скажу тебе свое имя, ты уйдешь? – спросила девочка.

      – Окей, – сказал я. Мне нравилось, что мы с ней заключаем сделку.

      – Меня зовут Лейла, – сказала она.

      Лейла. Новое имя. Красивое, как она.

      – Неплохо, – сказал я. – А меня зовут Энди.

      – Приятно познакомиться, Энди. Ну вот, теперь ты знаешь мое имя и можешь уходить.

      Я кивнул, поскольку должен был соблюсти свою часть сделки.

      – До свидания, – сказал я и повернулся, чтобы уйти.

      – Законченный дебил. – Кит проговорил

1

Локин – демонстрация протеста, участники которой запираются в здании.