Рубеж Империи: Варвары. Римский орел. Александр Мазин

поежился.

      Квеманы – страшный народ. Они с демонами знаются. И живут средь болот. В самых нечистых местах.

      – Не вру! Клянусь Вотаном!

      Книва ошарашенно смотрел на него. Пусть Нидада не воин пока, но такими клятвами не бросаются.

      И тут Нидаду будто прорвало. Путано, сбивчиво он начал рассказывать…

      На самом-то деле Нидада сначала на охоту отправился. Думал птицы набить. Но охота была неважная. Тогда Нидада решил на лесное озеро идти: там птица всегда в изобилии. А озеро это на землях квеманов стоит, хотя и далеко от их сел.

      – Я возле озера на них и набрел, – продолжал Нидада. – Только они меня не видели. Повезло. Там орешника много…

      В орешнике сидел Нидада, когда голоса услышал.

      Квеманов было пятеро. Беззаботно себя вели, пересмеивались. Нидада решил за квеманами проследить. Что станут делать? А квеманы хворост собирали, таскали на берег озера. Тут Нидада смекнул: не иначе, затевают квеманы свои нечистые игрища. Ведь солнцу на зиму пора поворачивать. Стало быть, будут квеманы на озере костры жечь и безобразничать. Про их мерзкие обычаи в селе много чего рассказывали…

      Следил Нидада за квеманами – и вдруг его осенило: вот он, подвиг великий!

      В ночь на солнцеворот тайно на игрища квеманские прийти. Это и само по себе – подвиг, а если еще пару квеманских голов добыть, так выйдет не просто подвиг, а великий подвиг.

      Прикинул Нидада: дело это нетрудное.

      На игрищах, известное дело, обопьются квеманы, начнут по лесу за девками своими гоняться, разбредутся в разные стороны. Так что можно одного-двух подкараулить и убить. Головы с убитых снять. А когда в воины посвящать станут, эти головы и предъявить. Такого подвига здесь отродясь никто не совершал. После такого сам Одохар, лично, в дружину позовет. Поэтому Нидада сразу о Книве подумал. Во-первых, Книва – друг. Во-вторых, Книве тоже к посвящению подвиг нужен. Опять-таки вдвоем и голов можно снять поболе.

      – Весь лес квеманский кровью зальем. Всю избу завалим головами квеманскими, – возбужденно шептал Нидада.

      – Там же духи болотные на игрищах будут, и боги квеманские. – Книва сложил пальцы защитным знаком.

      – Ты их видел? – бросил Нидада презрительно.

      – Я не видел. А Вутерих видел.

      Вутерих в селе живет. Он прошлым летом болотного духа увидал. Потом болел долго.

      – Вутерих говорит, он на тощего человечка похож. И нос у него острый и длинный.

      Нидада фыркнул. Как болотный дух выглядит, все и без Вутериха знали. Старики о том не раз рассказывали. Фыркнул, но оглянулся украдкой и тоже сложил пальцы в защитный знак. Потом снова повернулся к Книве, зубами сверкнул в темноте:

      – Трусишь? Тогда я один пойду.

      Книва понял: он и в самом деле пойдет. И подвиг совершит, и станет дружинником. А он, Книва, так и останется в селе, на земле сидеть.

      Книва коснулся рысьих когтей и заявил решительно:

      – Я – с тобой!

      – Завтра, – сказал Нидада с достоинством, и по голосу было слышно: обрадовался, что Книва