Искра, погружайся! В плену Янтаря. Яна Фортуна

мне не жаль её. Мне жаль время, упущенное на этот план. Каждый месяц просрочки – это сотни невинных жизней.

      Я зол, невероятно зол.

      Снова позвонил Патрик.

      – Да, – сдавленно произнёс я.

      – Что с девочкой? Ты сделал ей что-то? Сынок, ты же не посмел… Почему не брал трубку??

      – Нет. Она в порядке. Я… бегал.

      – Не трогай её, прошу, мы что-нибудь придумаем. Я обещаю тебе, Может Рош ещё передумает…

      – Определённо, – фыркнул я. – Перезвоню позже, – сказал и бесцеремонно отключился.

      Моё распаренное тело уже успело высохнуть, я докурил сигарету, выкинул бычок и поднял с пола одежду, натянул водолазку и спустился вниз. По дороге ко мне вышел Юджин, спрашивая у меня про количество взрывчатки, но мне было не до этого сейчас. Я отмахнулся от него и пошёл в зал.

      Девчонка уже стояла там, рядом с Броуди. На ней была моя рубашка, на её маленькой фигуре она скорее выглядела платьем – ну и отлично, прекрасный саван для неё, я злорадно улыбнулся своим мыслям. При виде её, гнев заиграл во мне новыми красками, но, признаюсь, не так люто, как прежде.

      Не трогать девчонку… не трогать, доставить живой – таков приказ, это приказ – ежесекундно настраивал себя я.

      Я окинул её холодным взглядом, особое внимание уделяя босым ступням в рваных колготках. Может отправить её отцу фотоотчёт, вдруг так дело продвинется куда лучше? Или отдать её моим солдатам, и тоже отправить фотоотчёт… я жутко оскалился. Жаль, я в шлеме, и она не увидит этого.

      Надо заканчивать этот цирк, и срочно ехать на базу. Смысла ждать в яме – нет…

      Отправляю Броуди за ящиками винтовок, глоков и подрывными солями. Он быстро повиновался, Юджину было велено подогнать трейлер ближе – мы всегда паркуем наш транспорт по дальше от бункеров, чтоб не рассекретить местоположение.

      Мои солдаты ушли.

      В комнате мы остались с девчонкой вдвоём. Я подумал, что это было не лучшей идеей, надо было оставить кого то, потому что, если я сорвусь… хотя если я сорвусь, даже они оба не смогут меня остановить. Я уставился в её зелёные глаза… она тряслась от ужаса как осиновый лист, что крайне плохо сказывалось на моем самообладании. Я чуял её страх так отчётливо, практически физически осязаемо, будто она стояла не в нескольких метрах от меня, а впритык.

      Я смотрел на неё выжидающе, оказывая моральное давление, зверь вновь просыпался во мне, ломая стены блокаторов, готовился к броску. Ярость, единственное, что я чувствовал. Мне нестерпимо хотелось переломить ей шею, за её бесполезность. Не источай она столько страха, столько адреналина я бы не начал вновь закипать.

      Я приказал ей подойти.

      И она робко пошла, как ягнёнок на заклание.

      Я разрезал никчёмный жгут на её запястьях… неужели Броуди усилил таким образом меры безопасности, посчитав, что эта хилая девчонка сможет улизнуть от меня?

      Я достал столь редкий в наши дни Катарский наручник. Не думал, что он мне всё-таки понадобится. Одним движением защёлкнул на её руке. Она ахнула, и, обвиняюще,