Алая королева. Филиппа Грегори

была столь сильной, что никто не мог бы определить, сколько стоит Эдмунд Тюдор. Кроме того, как мне стало известно, мой муж был болен. Херберт держал его в замке Кармартен как пленника. Мне Эдмунд не написал ни строчки – видно, не нашел, что сказать жене, которую считал почти ребенком; я тоже ему не писала, и мне сказать было нечего.

      В замке Пембрук я в полном одиночестве ждала осады; мы не пускали к себе никого из города, опасаясь заразы. Я отлично понимала, что мне, возможно, придется удерживать этот замок под натиском врагов, даже не догадываясь, куда послать за помощью, поскольку Джаспер постоянно переезжал с места на место и был неуловим. У нас, правда, имелось вдоволь и еды, и оружия, и воды. Ложась спать, я клала под подушку ключ от разводного моста и опускной решетки в крепостных воротах, но вряд ли в полной мере представляла, как мне поступить в случае военных действий. Я ждала возвращения мужа, надеялась, что он хотя бы намекнет мне что делать, но от него по-прежнему не было никаких известий. Мне не терпелось увидеть хотя бы Джаспера, потом я стала мечтать, что меня спасет мой свекор, Оуэн Тюдор, случайно проезжая мимо. Но на самом деле меня не покидало ощущение, что все мои планы и надежды разбиваются о глухую, неколебимую стену и я, оказавшись за этой стеной, теперь всеми на свете забыта. Я молила Пресвятую Деву Марию направить меня, указать, что мне делать, ведь и ей во время беременности довелось пережить немало тяжких испытаний, вот только ко мне и не думал являться Святой Дух, дабы объявить всему миру, что я есть сосуд Божий. Я рассудила, что, судя по всему, никакого Благовещения у меня не будет. И действительно, все слуги в доме, даже наш священник, даже моя гувернантка, были поглощены только собственными бедами и тревогами, все только и говорили о том, что странный сон нашего короля так и не кончается, а борьба за власть между королевой и регентом становится все более яростной. Это двоевластие давало возможность негодяям всех сортов совершать кражи и другие преступления, поскольку в стране, по сути, не имелось законного правителя. В Уэльсе тоже было неспокойно: сторонникам Херберта стало известно, что братья Тюдоры потерпели поражение, Эдмунд взят в плен, его брат Джаспер скрывается, а его молодая жена, полумертвая от страха, в полном одиночестве торчит в фамильном замке Пембрук.

      В ноябре мне наконец доставили послание, адресованное лично мне, леди Маргарите Тюдор. Письмо было от моего деверя, Джаспера Тюдора; впервые в жизни он сподобился мне написать. Дрожащими руками я развернула листок, однако там было всего несколько строк, никаких лишних слов.

      С превеликим сожалением вынужден сообщить, что твой муж и мой возлюбленный брат Эдмунд умер, заболев чумой. Любой ценой удержи наш замок. Я скоро приеду.

      Я встречала Джаспера у ворот, и мне сразу бросилось в глаза, как сильно он изменился. Он потерял брата, почти близнеца, которого любил больше всего на свете. Он спрыгнул с коня столь же легко и грациозно, как делал это Эдмунд, но теперь по каменным плитам двора простучала лишь одна пара подбитых железом сапог. И мне стало ясно: всю оставшуюся