Помни имена детей своих… Сборник рассказов. Ирина Силецкая

Детей вырывали из цепких рук женщин, крик стоял страшный, нечеловеческий. Детей тут же сажали в машины, а матерей сгоняли к группе молодых людей. На это невозможно было смотреть, это был ужас, умноженный надвое… Забрать у самки детёныша – может ли быть больший грех на земле? Аня с ужасом смотрела на это, но ничем никому не могла помочь. По её щекам текли слезы жалости к бедным матерям и их детям, слёзы обиды за свою такую нелепую судьбу – попасть в руки фашистов, слёзы ненависти к врагам и слёзы страха за свою собственную жизнь.

      Тем временем увели колонну стариков, машины увезли детей, а их большую группу опять погнали в сарай и закрыли там. Их стало значительно меньше, было легче дышать, можно было прилечь, но спокойнее не становилось. Тихо плакали и причитали матери, потерявшие своих детей. Женщин оказалось значительно больше, чем мужчин, да это и было понятно, взрослые были на фронте, в городе остались лишь подростки непризывного возраста и старики. Когда совсем стемнело, и люди начали засыпать, вдалеке послышались длинные автоматные очереди, это длилось не меньше получаса. Все подумали о колонне стариков, об их возможном расстреле. Верующие начали креститься. «Что с нами будет дальше?» – думала Аня, и ей опять становилось невыносимо страшно. Она забылась чутким сном и проснулась оттого, что её больно толкнули в спину. Она открыла глаза и увидела офицера, который так внимательно изучал её утром во дворе школы. Он стоял над ней, внимательно изучая её крепкое тело. Аня быстро одёрнула платье, прикрыв ноги до самых сандалий и села, свернувшись в клубок.

      – Вставай! Иди с нами! – рявкнул переводчик. Она нерешительно встала и пошла за ними. У двери сарая стояли ещё десятка два женщин. Их вытолкнули во двор и закрыли сарай.

      – Пойдёте с нами! Будете помогать немецким солдатам готовить кушать и отдыхать! – сказал переводчик, и женщины молча последовали за ним.

      В школьной столовой были сдвинуты столы, на одном из которых грудой лежала еда: консервы, колбаса, яйца, хлеб, шоколад, конфеты, сало, стояли бутылки с водкой и какими-то немецкими, видимо, напитками.

      – Накрыть столы! Всё сделать красиво, вкусно и быстро! – кричал переводчик. Женщины быстро накрыли столы, расставили тарелки. Они уже сутки не ели, а еда так вкусно пахла! У Ани в животе урчало, она глотала слюну, перед глазами плыли круги. «Хотя бы попить, – подумала она, – Хотя бы краюшку хлеба». И вдруг раздалась короткая автоматная очередь и одна из женщин медленно опустилась на пол, сжимая в руках надкушенное яйцо, а затем как-то неловко завалилась на бок и замерла с открытыми глазами. Женщины обернулись в её сторону и замерли от ужаса. Все поняли, что её расстреляли за то, что она не выдержала и надкусила яйцо. Это было так дико, непонятно, непривычно. «За что, за еду можно так просто убить? Так мы для них совсем не люди!» – лихорадочно думала Аня. Мёртвую женщину подхватили под руки два солдата