Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир. Евгения Олеговна Кочетова

Бременгема для обучения музыкой. По пути она постоянно думала о том мужчине по диковинному имени Ша̀слэ… и о всей произошедшей волнительной ситуации… одолевали разные мысли и предрассудки… Когда гостья вошла в холл, до слуха донесся разговор из столовой, сдержанный и поучающий от главы семейства своим жене и падчерице. Девушка сделала шаги ближе и уловила речь: «Дорогая, ты ведь уже не ребенок, чтобы любить леденцы… в твоем возрасте уже нужно лизать другое…» Право, учительница пришла в недоумение, сведя бровки с показавшейся от эмоции морщинкой на лбу. Но далее Густав добавил: «Вот, возьми шоколадную конфету и ешь сколько угодно». Судя по всему, он все-таки говорил о пищевых сладостях. Во входе показалась приехавшая, отвлекая внимание, на что мистер Бременгем округлил глаза под маленькими очками от удивления, почему ее никто не встретил и где снова ходила местная служанка. Он встал и поприветствовал, следом попросил падчерицу пойти на занятие, дав наставление учительнице сегодня начать обучение одного из произведений Бетховена. В музыкальном зале Лиони открыла пианино, улыбчивая Лат заняла место; ведущая в следующее крыло дверь сегодня была закрыта, наверно, в классе еще никто не присутствовал.

      – Давай разберем первый нотный стан, – предложила девушка, поставив нотную тетрадь перед ученицей.

      По прошествии времени она заметила невнимательность ребенка в связи с усталостью повторять одно и то же, поэтому решила отвлечь своей привезенной книгой.

      – Хочешь, я расскажу тебе пару стихов, а ты пока отдохнешь? – предложила Лиони, получив положительный ответ.

      Лат с удовольствием послушала, порой хихикая или переспрашивая в связи с еще малым знанием чужого языка.

      – А какие стихи уже знаешь ты? – поинтересовалась вдохновенная учительница.

      После недолго раздумья последовала речь девочки:

      – Золотистые косы распустит перед сном, словно поле пшеницы колосится за моим окном…

      Лиони умиленно улыбалась. Далее говорилось:

      – На юное тельце накинута прозрачная накидка, меж ног ее видна пушистая маргаритка…

      Сею секундой улыбка девушки сползла, сменяясь поначалу непониманием.

      – И проникнут пальцы далеко туда, где было скрыто, омоют то, что было там немыто, губы поласкают, и петушок влетит, стоная до самого конца пока не победит…

      Вовсе бросило в жар, охватил ужас, Лиони тут же перебила речь ребенка.

      – Подожди, стой… Что это такое? Что это за такие стихи? – задала вопросы, взволнованно дыша.

      Лат замолкла и, чуть опустив голову, не отвечала.

      Тогда учительница наклонилась ближе и переспросила тише.

      – Мне велено не выдавать… – вымолвила робко девочка.

      Немного поразмыслив, Лиони попробовала зайти с другого ракурса для получения информации:

      – А где они были написаны? Книга похожа на вот эту мою? – показала в руках. – Может быть, переплет тоже черный или вовсе белый… – нарочно улыбалась, будто всё