Трясина. Людмила Андреева

расскажите мне, пожалуйста… – попросила она. – Понимаете, мне хотелось бы узнать о нем как можно больше… например, почему он иногда бывает таким колючим и ершистым, недоверчивым и несносным…

      – Небось, до слез доводит?.. – сочувственно, с пониманием произнесла Аля. Та с удивлением вопросительно посмотрела на спутницу. – Глаза-то у тебя, милая, заплаканные…

      – Да нет, это я вовсе не из-за него… – поспешила оправдаться Лена, пряча взгляд за солнечными очками, которые она вытащила из сумочки висящей на ручке детской коляски. – Взгрустнулось просто…

      Аля на это ничего не сказала, только в ее глазах просквозило недоверие.

      – У него всегда, вообще-то, был тяжелый характер. Но, сейчас не об этом. А вы давно вместе?

      – Три, недавно исполнилось… – тихо ответила Лена и напомнила: – Вы мне так и не ответили на вопрос и, еще, я хотела бы знать, как давно…

      – Ах, да… – перебив Лену, спохватилась Аля. – Мы уже давно, как ты сама должна понимать, не живем вместе… давно. …И, на это, была веская причина, – тут она в упор посмотрела на свою молодую собеседницу, раздумывая, стоит ли той раскрывать все свои карты. – Видишь ли, в молодости, он у меня был довольно-таки перспективным молодым человеком. Работал по комсомольской линии. Вначале, в институте, когда учился на строительном… потом, его пригласили в райком, инструктором. Дальше – выше, так и добрался до секретаря… – Лена смотрела на женщину широко раскрытыми глазами. Она слышала все это впервые. – Я тоже работала и училась. Ребенок был маленький, чтобы быть вместе с ним – в ясельках работала нянечкой, а потом и воспитательницей…

      – Ребе-е-енок?! – удивленно протянула Лена.

      – Да, сынишка… Мы его назвали Стасом… – нежно произнесла Аля. – Я поступила учиться в педагогический, когда обнаружила, что нахожусь в интересном положении. Сыграли молодежную свадьбу. Почти после первого же курса взяла академический, родила… Потом уже, когда работала воспитательницей, восстановилась в институте. Иначе было нельзя, муж в райкоме работал… – в ее голосе послышались горделивые нотки. – Десять лет прожили как один день… и, если бы… – Аля тяжело вздохнула и помрачнела. – Если бы он не ввязался в одну историю, кто знает, как все сейчас было…

      У Лены неприятно похолодело в груди, и она нетерпеливо спросила:

      – А что это за история?..

      Женщина только горько махнула рукой:

      – Это неприятная история, он, пожалуй, и сам тебе обо всем расскажет. Я только скажу, что влепили тогда ему грома-а-адный срок за «организацию преступного сообщества», на полную катушку!.. Поэтому, мне пришлось подать на развод, нельзя было иначе. На меня все тогда косо смотрели, все… – она зябко поежилась.

      Лена в шоке смотрела на нее:

      – И он сидел?..

      – Да, сидел… Скандал был страшный! Это же неслыханное дело, что партийный работник позволил себе такое!.. В общем, навешали на него всех собак, чтобы другим неповадно было!

      – А он-то сам, был виновен?

      – Кто