Пандора Норна. Остров К. Александра Север

его, – посоветовал Жан. – Он нас сейчас не послушает. У него, похоже, шок. Но думаю, тебе не стоит так переживать за него. О себе лучше подумай.

      – Почему это?

      Жан задрал рукав форменной рубашки на правой руке и показал мне свою метку.

      – Что тут написано?

      – Консервация Сто Семьдесят Шесть. К чему это?

      – К тому, что документы у вас одни. Типовые, как и у меня. Их выдали вам при рождении. Там написана дата рождения, имя, остров, – он указал на слово «Консервация» выбитое на руке. – И номер семьи, в которой вы родились. – Он указал на цифру «176». – Так?

      Я кивнул.

      – У тебя эта метка есть? – спросил он.

      Я снова кивнул и тоже задрал рукав.

      – А у Саймона?

      Голова соображала чертовски туго, но я, как следует, напрягся и вспомнил день, когда мы пришли в Академию на поступление. Метки ставили по документам перед зачислением на первый курс специально заготовленными шаблонами.

      Мы выстояли очередь и протянули учетнику документы. Он разглядывал их несколько секунд, потом схватил меня за правую руку и впечатал в нее шаблон. Тысяча игл, напичканных бескислотными червячными красками, впились в кожу. Это было ужасно больно, я едва не разревелся. А когда Саймон протянул свою руку, учетник сказал:

      – Одни документы, одна метка.

      Не знаю, почему он выбрал именно меня. Скорее всего, это вышло случайно.

      Я отрицательно покачал головой.

      – По документам у четы Сто Сорок Два только один сын, так? – уточнил Жан. – И у него есть метка. Саймону ничего не грозит. Официально его не существует, а значит, и правила он нарушить не может.

      – Да, но… если у него нет ни документов, ни метки, он не является подданным ОКПиН и не имеет права находиться на их острове. Он чужеземец и подлежит ликвидации. Стратеги не в курсе нашей ситуации да и вряд ли захотят разбираться. О, Боги Пандоры, что же я наделал?

      Осознание шарахнуло по голове трехтонной железной плитой. В ушах зазвенело. План Саймона не сработает. Он не имеет права ни на суд, ни на Исправительный остров. Его просто уничтожат.

      – Я не подумал об этом, – Жан побледнел и тут же вскочил на ноги. – Надо срочно забрать его оттуда.

      Я тоже поднялся. Меня всего трясло. Стратеги причалят через полтора часа, а извозникам хватит и десяти минут, чтобы довезти их до завода.

      Мы со всех ног кинулись на второй этаж. Туда, где проходил урок конструирования консервных банок. Еще один общеобразовательный предмет, который никак не касался нашей будущей профессии. Весь наш выпуск по окончании обучения встанет к конвейеру и будет раскладывать по банкам уже готовую еду. А дальше самых ушлых будет ждать карьерный рост. Одни станут вахтерами в Управлении, другие учителями академии, а третьи бригадирами в разных цехах завода. А на их смену придет следующий выпуск второго раздела. Но нам с Саймоном не придется на все это смотреть и тем более в этом участвовать. Скорее всего, мы не доживем даже до утра.

      Я