Оружейник. Пилигримы проклятых земель. Олег Шовкуненко

как всегда хер что вышло! Причиной тому, как ни горько это осознавать, стал все тот же пресловутый человеческий фактор. Капитализм внес необратимые изменения в гены некогда советского народа, заменил в них программу «сам погибай, а товарища выручай» на куда более модерновую «своя рубашка ближе к телу». Результат не замедлил сказаться. Как только я поднакопил в Серпухове более или менее солидный запас оружия и боеприпасов, так тут же нарисовались проблемы. Местная администрация как-то сразу стала терять всякий интерес к нуждам и проблемам соседей. К примеру, крупнокалиберные пулеметы и патроны 7,62 неожиданно оказались запрещены к вывозу за пределы колонии. Объяснили мне такой подход просто: «Нам, мол, положено. Мы, мол, и так весь мир облагодетельствовали по самое нехочу». Поглядел я на такое дело, прикинул, что нечто подобное вполне может повториться и в других поселках, плюнул, да и перенес свою резиденцию на, фигурально выражаясь, нейтральную территорию. Так спокойней, а главное надежней. Так все зависит только от меня.

      Когда под потолком вспыхнули три висящие в ряд лампочки, у моих сопровождающих вырвался невольный вздох восхищения. Мужики все-таки! А какое мужское сердце не затрепещет при виде целого зала, до отказа набитого оружием.

      Ящики с патронами лежали двумя штабелями, метров по двадцать в длину и более человеческого роста в высоту. Я сложил их вдоль двух противоположных стен. Внутри герметически запаянные цинки или водонепроницаемые пакеты, так что конденсат и плесень со стен бетонного каземата боеприпасам особо не повредят. А вот для оружия, как бы хорошо оно не было упаковано, все же лучше подобрать местечко посуше, например, в центре зала. Под низ я сложил ящики с новенькими АК-74, на них гранаты, а уже сверху наваливал все те машинки, которые подбирал во время своих бесчисленных странствий по местам былых боев.

      – Сколько же здесь! – восхищенно выдохнул Загребельный.

      – Не так много, если учесть ту скорость, с которой вы все это тратите.

      Произнося «вы», я конечно же имел в виду не присутствующих здесь людей, а все те поселения Подмосковья, которые я вот уже два года исправно снабжал оружием и боеприпасами.

      – Не думаю, полковник, что это твой единственный склад, – Владимир Фомин чисто деловым взглядом оценил общее количество оружия. – Ты давно комерсуешь. Уже бы не один такой склад опустошил.

      – Угадал, были и другие, – мне было нечего скрывать. – Только до них теперь не добраться. Все «сумраком» заволокло.

      – «Сумраком»?

      Петровича очень заинтересовало это название. Должно быть о «сумраке» он что-то слыхал, да только мало, может краем уха. Это была одна из тех историй, о которых болтают много, да только все разное. А тут такой случай – настоящий живой свидетель.

      – Не терпится познакомиться? – я криво усмехнулся. – Не волнуйся, от этого дела не отвертишься. Если повезет, завтра и полезем. – Произнося эти слова, я взглянул на Главного. Пожалуй, это был единственный человек, который понимал, о чем это полковник Ветров