Израильская литература в калейдоскопе (сборник). Шмуэль-Йосеф Агнон

для наслаждения

      И сердце уставшее не утолит

      Спокойствием уединения,

      Чтоб там оглядеться, хоть миг отдохнуть

      И плод труда благословить,

      Что служит нам платой за пройденный путь,

      Надежду дает там прожить.

      Но нет ни единого здесь уголка,

      Чтоб душу связать с ним надежно,

      И где хоть одно из чувств наверняка

      Найти свою гавань в нем сможет;

      Где колышек свой мы с надеждой вобьем,

      Устойчивый, прочный, надежный,

      И скажем: “Искали – нашли здесь свой дом,

      Спокойно прожить мы в нем сможем!”

      Приветствие “Мир тебе!” не прозвучит,

      Не будет в том месте никто тебе рад,

      И камни внизу, и вверху небеса

      Над твоей головой отстраненно молчат.

      Как каплю бесследно поглотит река,

      Затеряемся мы в миллионной толпе…

      О как велика, как безмерна тоска

      На столь изобильной, открытой земле!

      На исходе дня

      Между тучами огня и крови

      Опустилось солнце к самой кромке моря,

      Пробиваются лучи его сквозь тучи,

      Словно копья армии могучей.

      Оросило воздух чистым светом,

      Одарило чащи огненным приветом

      И над рощами сиянье разлило,

      Воды рек расплавленным огнем зажгло,

      Золотом холма вершину затопило

      И колосья в поле светом окропило,

      И, склонившись, с уходящим днем простилось,

      И, живое, в устье бездны опустилось.

      И тогда весь мир объяла тьма —

      Ночь идет, спускается с холма.

      Легкий ветерок впорхнул, подул и отступил,

      И поцеловал меня, и тайну мне открыл,

      Он прошелестел: “Наивный, слушай же меня.

      Как луч света на исходе дня,

      Мальчик милый, молодости дни

      Мигом улетят, как птицы, и они.

      Здесь все мерзко, гнусно, безобразно,

      Есть другой мир: весь он словно праздник,

      Луч благословенный, светлый уголок,

      Солнце – справедливость в нем, свобода – ветерок.

      Там и для тебя, и для себя нашел я место —

      Встань, сын мой, и воспарим, и полетим мы вместе!

      Нет, не здесь успокоенье, улетай отсюда… ”

      Почему же сердцу моему так худо?

      Кто же, сердце, на тебя набросил тайно так

      Тень, тьму вечности и Б-жий мрак?

      Отчего сердито ты и чем удручено —

      Есть пространство Б-жие, но тесно для тебя оно.

      Или, может, мочи больше нет

      Наблюдать, как тьма одолевает свет?

      Что же это за мечта и что за боль

      На исходе дня приходят исподволь

      И доверчивое сердце в плен берут,

      К краю моря и к пределам вечности влекут?

      Динь-дон

      Динь-дон – и нет ее, динь-дон – она ушла,

      Динь-дон – и все в своей котомке унесла.

      Любимая,