Волчья каторга. Евгений Сухов

взмолилась Глаша. И подпустила бабьей хитрости: – Ведь сладко же тебе было со мной, верно? И мне было сладко. Ох, как сладенько-о-о…..

      И Георгий согласился. Покуда делается пашпорт, почему бы и не съездить в городок Дмитров? Ну, приехал купеческий сын на ярмарку, что тут такого особенного? Севка Воропаев пытался было его отговорить, да куда там! Красивая баба, готовая на все, завсегда возымеет верх над любыми предостережениями друга-товарища…

      Жору взяли прямо на «железке». Один из полицейских стражников, которым надлежало пребывать на любой железнодорожной станции, долго разглядывал его, резко отворачиваясь всякий раз, когда Полянский смотрел в его сторону. Очевидно, это он позвал на помощь еще двоих стражников. И когда Георгий уже намеревался сесть в вагон третьего класса, они втроем накинулись на него разом…

      Одного стражника Полянский с ходу свалил с ног, да так, что он остался лежать. Второму заехал под дых столь сильно, что тот, сложившись пополам, задохнулся и тоже выбыл из драки. Но третий цепным псом повис на плечах, и его никак не удавалось скинуть. Конечно, Жорка смог бы скинуть и его, но тут подбежали еще двое стражей, и, повалив его на землю, завернули ему руки за спину, и надели ручные кандалы. Глаша видела все это из окошка вагона, но что она могла поделать? Эх, жисть окаянная…

      А далее было скорое следствие, которое перевело его из разряда подозреваемых в категорию обвиняемых, пересыльная и следственная тюрьмы и суд. Из семи степеней каторжного наказания он получил высшую – первую. Бессрочная каторга – таков был вердикт суда…

      Глава 4

      Первая версия судебного следователя Воловцова, или Два коллежских советника

      Ехать спешным порядком в Дмитров пока не имело смысла. Тамошние соучастницы и укрывательницы преступления арестованы и содержатся в следственной тюрьме, а главного виновника убийства уже давно и след простыл. А вот версию убийства коммивояжера Стасько по наущению Зинаиды Кац отработать бы стоило. Крепкая была версия, надежная. И начинать следовало с ее братьев, которых у нее четверо. А может, у главного сыщика Москвы есть что-нибудь на них?

      – Давно не виделись, – усмехнулся начальник московского сыскного отделения Лебедев, протягивая Воловцову руку для пожатия.

      – Давненько, – в тон ему ответил Иван Федорович, пожимая крепкую жилистую ладонь сыскаря. – Целых два дня.

      – И одну ночь, – добавил Владимир Иванович. – Так что тебя опять принесло ко мне, господин следователь?

      – Новое дело, господин сыщик, – ответил Воловцов. – И ты просто обязан мне помочь…

      – Обязан? – удивился Лебедев. – Мы организация автономная и независимая от разных там судебных следователей, пусть даже и по наиважнейшим делам, над нами лишь только его превосходительство….

      – Бумагу показать? – перебил его судебный следователь.

      – Какую бумагу?

      – С гербом, – хитро улыбнулся Воловцов. – Которая предписывает всем чинам и должностным