Неомифы (сборник). Григорий Неделько

по нему же приятеля, то в будущем, может, и родишься сыном – но только своим собственным.

      Омоложенное пластическими операциями лицо рыцаря хранило пугающе бесстрастное выражение.

      – Опять не сдержался, да? – уточнил он.

      – Увы. – Дракон развёл длиннющими лапами, нечаянно сорвав занавески.

      – А как же разговоры о том, что no woman – no cry?

      – Попробовал бы воздержаться с моё. А потом, сердцу не прикажешь.

      – Сердцу???

      – У нас, истинных мужчин, сложно отделить одно от другого.

      – Я тебе их щас… хнык… от… хнык-хнык… отделю-у-у-у-у!..

      По доброй традиции обидевшись на мировую несправедливость, рыцарь расплакался горячими слезами – и уткнулся макушкой дракону в плечо.

      – Ну-ну, мой хороший, мой противный сынок. Не печалься и не хнычь. Найдём тебе достойную пару. Накачанного, видного мужика – не то что накрашенное курообразное за дверью. И кого-нибудь получше твоей пассии, щеголяющей во-о-от такими буферами. В общем, будете вы с суженым жить долго и счастливо, пока смерть…

      Тут рыдания сделались оглушительными, скелет даже перестал слышать, что говорит.

      – Н-да. – Поглаживая более или менее мужчину по прореженным волосам с кончиками, выкрашенными в белое, скелет понял, что допустил серьёзную ошибку: не стоило упоминать о смерти. – Рыцари бывают разными, хоть и никто не знает об этом, – задумчиво проговорил он. – Эх, вечно с вами, чувствительными натурами, проблемы!

      Прижав щёку воина к костистому телу, маг негромко запел – песню из подсмотренного в альтернативной вселенной мультфильма про щенка своеобразной расцветки. Мультик и раньше вызывал смешанные чувства, но теперь-то приходилось самолично завывать «арию» главного героя. Дракон, к его чести, превосходно справлялся с задачей, прочувствованно, нежно, чуть ли не по-матерински успокаивая впавшего в депрессию рыцаря.

      И лишь иногда невыносимо трогательный текст прерывался непроизвольным утробным гоготом.

(Июль 2013 года)

      Игры с судьбой

      ^{(Соавтор – Дара)}

      «Я стал изумительно беспомощным».

      Он ненавидел проигрывать, даже если устраивал турнир с самим собой и особенно если дело касалось счастья. Минутную радость легко отыграть, мелкие неудачи перетерпишь. А вот тонкое, но мощное и непонятное вместе с тем эйфорическое чувство, берущееся словно бы из ниоткуда, помогающее творить и добиваться успеха, – это чувство, считаемое после любви наиболее ценной ставкой, столь просто не получить.

      Фёдор Торбинин, архитектор торговых центров, рослый мужчина средних лет, сидя на полу, перемешал карты и заново разложил пасьянс. «Любовь» не хотела выпадать, хоть ты тресни! Создавалось ощущение, что комбинацию из пяти карт (четыре туза с единственным в колоде джокером) упразднили указом свыше. И «узор» счастья не выстраивался. Однако собралась «приятная неожиданность»: всё лучше, чем проигрыш, тем более неизвестно кому.

      В квартиру вошла Эля, по обыкновению тихо. Забрала из коридора свои вещи, побросанные Фёдором в кучу, и, ни слова не сказав,