Зеркало между нами. Яни Эш

да.

      __________8. ЛАКУНЫ

      Существует нежнейшая субстанция, напоминающая очень мягкую резину с воздушной пузырчатой структурой. В нее можно запустить пальцы, сжимая и раздавливая крошечные шарики. А потом растягивать и жамкать податливую розовую тянучку. Это один из фрагментов моей первой синесцены, которая представляет собой банальнейший экскурс в мефедроновый трип. Проба пера, так сказать, эксперимент. Весьма удачный.

      Юджин, правда, говорит, что для него этого уже недостаточно. Пусть синесцены и не вызывают привыкания, но мозг торчка тоже не так-то просто обмануть.

      Утром наша панда-банда уже вовсю наслаждалось «отпуском» на побережье.

      – Будь ты более романтичной, – весомо заметил Ткач. – Я бы предложил тебе дорожку в постель.

      Юджин, Пандора и Борис давно закончили невесомо-белый сыпучий завтрак и теперь грелись на камнях у воды.

      Саня почему-то торчал в доме. Нет, не в смысле нюхал, а просто пребывал. Они с Ткачом что-то бурно обсуждали на кухне, когда я спустилась.

      – Доброе утро, – хмурюсь, чувствуя запах дыма и этой терпкой, едва уловимой горечи химического укропа, не похожей ни на что другое. – Вы что, нюхали на кухонном столе?

      – Кто это «вы»? – Санек невинно пожал плечами. – Я уже несколько часов пытаюсь тебе тут сигнал со спутника поймать.

      – У нас нет тарелки, – говорю. – А еще вы тут курили. Ткач, курили, да? Ты ведь знаешь, что я против.

      – Тарелка у вас есть, просто ее зачем-то сняли и бросили в сарае, – парировал Александр, пока Валера мирно попивал кофеек. – А насчет курения, ну уж извини, я был не в курсах.

      – Кира, остынь, – улыбнулся Ткач. – Тебе заботливые друзья оставили мефа.

      – Знаешь вообще, где мы этот клад снимали? На кладбище! Натурально, на кладбоне, на кресте. Вместо координат нам прислали ФИО покойника. Неплохо, да?

      Мне стало стыдно. Как бы Архитектор Муравей отреагировал, узнав, что здесь собралась такая компания? Чудовищно стыдно.

      – Я понимаю, что являюсь единственным некурящим членом нашего тайного братства, но курить в доме здесь никто не будет, ясно? – мне сложно сделать грозный вид, особенно учитывая, что и Саня, и Ткач выше меня на полторы головы. – Для этих целей существует улица, вот там можете хоть обсыпаться сижками с ног до головы.

      – Ты с каких пор стала такая принципиальная? – усмехнулся Ткач и попытался потрепать меня по волосам, но я увернулась. – Обычно люди на море, наоборот, расслабляются и становятся добрыми как коровы на лугу.

      – Будешь кофе? – между делом предложил миролюбивый Александр.

      – Только если вы пообещаете больше не курить в доме.

      – А нюхать можно?

      Хмуро перевожу взгляд с Сани на Валеру, который вновь напустил на себя образцовую невозмутимость. И спрашиваю:

      – Сколько у вас?

      – Было десять граммов. Осталось около четырех.

      – Не надо было Юджину показывать, – усмехнулась я. – Когда мы приехали, он первой же ночью упорол полтора грамма в соло.

      – Да Юджин дебил, –