Зеркало между нами. Яни Эш

плохие вести. Мне следовало собрать в голове все самые мягкие слова для того, чтобы убедить этого человека сохранять спокойствие. Но, как назло, меня вновь накрыл опустошающий ступор. Когда ничего, совершенно ничего путного не приходило в голову.

      – Фанагорея давно заброшена, в ней никто не живЕт уже два года, – сказала я. – Понятия не имею, о чем вы говорите.

      Слова сами слетели с языка, и я тут же осознала, что тактика молчания все же эффективнее. Иван если не ждал этих слов, то, безусловно, боялся в глубине души чего-то подобного.

      Потому что он поверил мне практически сразу.

      – Они предупреждали. Умбра предупреждала, – шептал он, бешено бегая глазами по песку. — Это все из-за твоего побега. Ты не должна была от них убежать.

      Надо было убираться. Нестабильная психика Ивана сейчас вела себя не лучшим образом.

      – Стойте, стойте, подождите! – я старалась говорить как можно спокойнее. – Угомонитесь, сейчас разберемся, хорошо?

      – Что ты им сделала? – порезанное лицо Вербового искажала гримаса страдания. Если бы сейчас зафиксировать его состояние для синесцены, можно было бы создать серьезное оружие массового поражения. – Что ты натворила?!

      – Успокойтесь! Пожалуйста! Вы меня пугаете!

      Никогда не понимала, как себя вести в таких ситуациях. Вот и сейчас. Просто в какой-то момент стало ясно, что новость о Фанагорее привела Ивана в бешенство. А потом он схватил меня за шею. Я помню, как закричала, как оказалась в воде, под водой, а потом уже сложно сказать, как все было.

      И знаете, когда нет времени на осознанные мысли, глаза как будто стремятся зафиксировать как можно больше напоследок. Время словно растянулось как резина и в этом бесконечно эластичном вакууме замерло крошечным насекомым в капельке янтаря с лентой кинофильма перед глазами. На скале бледнела надпись. Бордово-черная с мелкими подтеками:

      Volume 29

      S[нечитаемо] 3

      W[нечитаемо] 2

      Я бесконечно помню это одно-единственное мгновение, растянутое на такой длительный срок, что его действительно проще рассматривать в виде череды кадров. То ли сменяющих друг друга, то ли нет. Вот я толкаю обидчика коленом по носу. А в следующем кадре уже вырываюсь из его узловатых ручищ и плыву прочь. Каждый гребок, каждый сигнал мозга в мышцы, предшествующий гребку, — отдельный кадр.

      Я дискретно и неумолимо плыву к крутому утесу за холмом. Взбираюсь на камни и бегу, как не бегала еще никогда.

      __________6. СОРОК ЧЕТЫРЕ СЕКУНДЫ

      Самый офсетный из всех офсетных миров, что мне доводилось посещать, кажется, размыкает объятия. Дай мне вдохнуть унцию обычного кислорода, без электрической радужной проволоки, без искристой музыки и ритуальных танцев.

      Ведь счастья не должно быть слишком много, а не то я растворюсь в нем окончательно. Счастье — это дозированная водичка в холодных пластиковых стаканчиках, которая иногда заливает мерцающие угольки в глубине.

      Как это было? Как в кино.

      – Мне кажется, будто мы стоим у истоков формирования новой фэшн-индустрии!

      – Подпольной